одинокий.
– По понедельникам? Когда профилактический день для отдыха от свиданий?
– Сегодня же как раз понедельник! День общения с родней!
– Слушай, Макс… – попробовала я хоть как-то намекнуть о предстоящем разговоре.
– Прости, Кир! Больше не буду шутить про родню, обещаю! Все, все…
Он открыл дверь с домофоном, пропуская меня вперед. Мы поднялись на последний этаж чердака, который богатеи называют «пентхаусом», и он отпер дверь ключом, а не отпечатком ладони, как когда-то в кастрюльной квартире.
– Проходи. Обувь не снимай. Кухня слева, справа – все остальное. Свет не включаю, как ты просила.
Я вошла и сразу шарахнулась от трюмо у стены с трехметровым в диаметре круглым зеркалом.
– Ты чего?
Я уставилась себе под ноги:
– Не люблю зеркала…
– Серьезно? Завтра их здесь не будет.
Максим исчез, и в комнате за белой дверью с серебряным витражом что-то зашуршало.
– Вот! – вернулся он с огромным клетчатым пледом. – Закрою, как попугая.
– Этаж у тебя слишком высокий. Мне нравится ближе к земле. Женя помог арендовать классный вариант на втором.
Максим встал на мягкий пуф и накинул плед на зеркало. Мое сердцебиение сразу пришло в норму. К счастью, он не спросил, что это за ОКР с зеркалами (и с ложками) и почему я так среагировала.
– На балконе зеркал нет. Посидим там? Тебе чай или кофе? – предложил Максим.
Меня обдувал прохладный ветер. На балконе пахло свежестью, тополиным пухом и кофейными зернами – то ли из кафе, то ли с кухни Макса.
– Люблю, когда рядом вода, – вдыхала я смесь ароматов.
Макс спросил из распахнутого окна, пока жужжала кофемашина:
– Поедешь в выходные на пляж? Парни зовут. Девчонки тоже будут. Погоняем на вейкбордах за катером. Поможешь провести отбор подружки для меня на предстоящий сезон. Застрял в выборе между Настей «четвертый-размер» и Надей «попа-тверк»!
– Может, и поеду, – пожала я плечами.
– Только смотри! – выглянул он через форточку кухни. – С пацанами «микро-размер-мозгов-и-жезлов» знакомить не буду! Все они бабники, как я! Только я «макси». Я же все-таки Максим, во мне все – максимальное.
– И хвастовство на первом месте.
Он вышел на балкон, держа на подносе пару дымящихся чашек, полных до краев.
– Я должен блюсти честь кузины и отгонять от тебя новых журавлей! – хохотнул он, но понял, что на этот раз переборщил с иронией.
– Прости.
– Не извиняйся.
– Нет, я урод. Ты любила его. И, наверное, до сих пор… А я до сих пор… ну ты и так уже слышала. Все. Молчу. Забудь. Обещаешь, что забудешь мои слова?
– Про сестру, – кивнула я, – забуду. И ты забудь. Не знаю, как сказать. Может, прямо? Без прелюдии?
– Девушки обожают мои прелюдии… Молчу!
– Тогда прямо, – выдохнула
