и как только она открыла дверь – услышала странное: «Отпусти…»
– Что «отпустить»? – пискнула Лили, выпрямившись в дверях и грозно рассматривая сонную девочку. Она проснулась и отвернула лицо. – У тебя все еще жар?
– Немного…
– «Немного»?
– Жар…
Лили вздохнула. Она подошла к кровати, наклонилась и положила ладонь на лоб Мальвины. Горячо, но она стала чувствовать себя гораздо лучше. Ощущение неизбежной беды душило обеих, только, кажется, сиротка была немного поспокойнее. Девушка только-только начала наклоняться, чтобы сесть рядом, но, к сожалению, в дверь кто-то громко постучал. Рассеянная Лили поторопилась вниз, как вдруг увидела в окне легкий силуэт тени, будто бы вот-вот растворившийся Сеймур, но оттенки были… не те. Привычные запахи розовых кустов наполняли комнату каждый раз, когда с шепотом осеннего ветра призрак появлялся рядом, а сейчас в воздухе нависло что-то тяжелое, что-то, что словно не могло сломить тяжкую древесную стену, что-то, что ругалось на Лили, торопливо бегущую к входной двери.
– Моя девочка… она ведь в порядке? – Лютер нахмурил брови. Это были первые его слова за сегодня. Никакого дружелюбного приветствия не осталось в его глазах, лишь тяжелая тревога на веках. – Я чувствую, что-то ломится сюда, но не может попасть.
– Как вы это «чувствуете»? – к словам Лютера Лили отнеслась настороженно, недоверчиво переминаясь в дверном проеме. Она сама ощущала, как воздух напряженно наполнился дождевыми каплями, словно на них вот-вот обрушится гнев богов.
– Разве ты нет? – он покачал головой. – Мальвина, маленькая отчаянная грешница, совершила что-то ужасное…
Голос, долго молчавший о своей печали, резко пробуравил диалог:
– Ее разыскивает Вельзевул, – и с грустным ароматом малины Сеймур появился из-за спины Лили. На его лице застыла эмоция предостережения.
– Почему ты так решил? – священник отвернулся от девушки, чтобы обратиться к давно усопшему. – Откуда тебе знать о том, что происходит в других мирах? Ты застрял в пограничном.
– Потому что в пограничном пространстве-с я вижу чужие сны лучше, чем их участники, – и Сеймур обратился к Лили. Она нервно пошатнулась:
– Подглядывал?
– Я не могу это контролировать. Я просто вижу все, что происходит в этом доме.
– Призраки так не могут, – Лютер озадаченно сцепил руки на груди. – Кто ты?
– Призрак, – в словах Сеймура была кристальная честность. Лили верила в это. – Тайна моих возможностей перекликается с тайной моей смерти. Я не могу рассказать ее полностью, мои губы закрыты далекой темной магией старых пережитых веков, и вы даже не представляете, что я вижу и слышу на самом деле, – Сеймур заметил, как обеспокоенно глядела на него Лили, словно желавшая укутать его тяжкую память в собственные мягкие руки. И он бы с удовольствием подался в них,
