её оцепенением. Адреналин, минуту назад подхлёстывавший её так бойко рваться в перепалку с Шемелиным, теперь растворился в холодной панике: её только что приговорили к смертной казни – вот как она себя ощущала.
Природа этого страха оставалась для неё неведома: ну что он, казалось бы, мог сделать? Устроить разнос за плотно закрытыми дверьми своего кабинета на сороковом этаже бизнес-центра, где располагался весь топ-менеджмент? Перспектива однозначно пугающая. Деться из этого каземата, в котором Алиса была лишь единожды и обходила в дальнейшем стороной, будет решительно некуда. Придётся беспрекословно выслушивать всё, что Шемелин думает о дочке партнёра.
Но ведь это само по себе не усугубит положения. Покипятится – и успокоится. Даже самые обидные слова – не камни, костей не переломают.
На секунду мелькнул слабый проблеск надежды, что с Алисой Шемелин будет вынужден обходиться мягче, чем с кем бы то ни было ещё: если он перегнёт палку, папе это не понравится.
Алису едва не передёрнуло от малодушной мысли. Нет, ну, конечно, жаловаться на Шемелина отцу она не станет, ей просто-напросто противно добиваться снисхождения, пользуясь влиянием Коваля. Да и среди остальных сотрудников она, может, справедливо заслуживает нареканий больше других. Было бы нечестно заставлять Ваню и Кару покорно принимать на себя весь праведный гнев начальства, пока сама Алиса прячется под крылом у могущественного папочки.
Но ведь Шемелин не в курсе об Алисином отношении к покровительству отца. Он-то как раз придерживается о ней совершенно противоположного мнения: судя по их короткой, но весьма содержательной беседе, именно такого малодушия он от неё и ждёт. А значит, вынужден будет себя контролировать.
Слова – не камни… Она терпеливо выслушает всё, что он решит ей выговорить. С чем-то, может быть, разумно даже будет согласиться. По крайней мере, не спорить, не обострять, как сейчас. Вдруг это смягчит его пыл? Может, Шемелин миллион раз и неправ в том, что считает Алису легковесной девчонкой с золотой ложкой во рту, которую полностью устраивает желание отца пристроить дочку получше. Пусть это и до смерти обидно, а переубеждать его – себе дороже. Трусость иногда спасает жизнь, как бы Кара не ехидничала, критикуя Алису за недостаток смелости. И Алиса об этом с детства знала не понаслышке.
И всё-таки этот хорошо знакомый детский страх Алисе никак не удавалось изжить. Он неуютно ворочался, царапал изнутри каждый раз, когда она приходила в офис, зная, что там, в этом кабинете в конце коридора на сороковом этаже, сидит человек, глубоко недовольный Алисиным присутствием. И тревога становилась совершенно непобедимой от того, что она понятия не имела, как его умаслить – что такого она должна сделать, чтобы доказать свою правильность?
С отцом было просто: отличная учёба, безукоризненное поведение. Благодарность. Беспрекословность. Бесхребетность.
С Шемелиным… Шемелина таким не проймёшь. Как ей тут прыгнуть выше головы?
Кара с силой вдавила кнопку вызова лифта.
Створки
