разрешил Фенек.
– Знаешь почему есть тень? – спросил я и показал ему на тень от березок, растянувшуюся во всю длину бетонной площадки.
– Потому что светит солнце? – ответил Фенек.
– Вот именно!
Фенек растерялся:
– Что именно?
– Нет тени без солнышка. Нет тьмы без света. Само существование света обязывает к существованию тьму. Нет плохого без хорошего, нет Жени без Вити. Одно виновник другого и этого, видимо, не изменить.
Фенек тяжело на меня посмотрел:
– Если хорошее существует вместе с плохим, то чего в этом во всем может быть хорошего? – Фенек обвел своей лапкой бетонную площадку имея видимо в виду весь белый свет.
– Например то, что я встретил тебя, и Женю, – сказал я. – А еще я встретил новенькую. Мог бы ведь и не встретить, если бы не это вот все, – и я тоже обвел рукой бетонную площадку, имея ввиду весь белый свет.
– Это да, – раздумчиво согласился Фенек.
– Знаешь что? – мне вдруг очень захотелось поделиться, я почему-то почувствовал совершенную необходимость поделиться, а кому я могу сказать об этом кроме Фенька, не Жене же.
– Что? – спросил Фенек.
– Я ее люблю, – сказал я.
– Новенькую? – зачем-то уточнил Фенек.
– Новенькую, – подтвердил я.
Фенек фыркнул.
– Я ее тоже люблю, – равнодушно сказал он.
– Нет, – улыбнулся я, – я люблю ее совсем по-другому.
– Как по-другому? – удивился Фенек.
– Так, как мужчина любит женщину.
– Фууу! – протянул Фенек, схватился за свои коленки, поддался вперед, разинул пасть и сделал вид, что его сейчас стошнит.
– Только никому не говори, пожалуйста, – попросил я Фенька, – Женьке особенно.
– Фу! – повторил Фенек. – Уж поверь, я такие гадости про тебя болтать не стану!
Ветерок, наконец, утолкал куда-то свою картоночку и все будто бы стихло.
– А что значит, любить так, как мужчина любит женщину? – спросил Фенек. – Это значит, что тебе теперь с ней интересней, чем с нами?
– Ты обидишься, если я скажу тебе правду? – спросил я Фенька.
Фенек подумал.
– Наверно обижусь, – сказал он.
– Мне никогда ни с кем не будет интересней, чем с вами, – соврал я, а Фенек, кажется, все равно на меня обиделся.
Несколько времени мы сидели молча. Фенек попыхтел-попыхтел, пообижался, стукнул даже меня по коленке своим кулачком да и успокоился.
– А про ангелов ты тогда хорошо придумал, зря я на тебя разозлился, – сказал Фенек. – Если бы мы только могли стать ангелами!
– Так ты и так считай что ангел, – сказал я.
– Правда? – удивился Фенек.
– Правда, – я потрепал Фенька по его торчащим лопаткам на которых так и не выросли крылья. – Разве люди умеют так петь? Как ты умеют петь только ангелы.
Мордочка
