узнать, – сказал Женя.
– Тебе надо… – но договорить я не успел, Женя потолкал меня к двойным дверям кабинета капеллана.
Я поставил керосиновую лампу на пол и послушно пошагал вперед.
– …прошлого раза тебе на хватило?! – Щелк! – Хрясь! …что мы, жили скучной жизнью? – Щелк! – Хрясь! – Мне это все во сне приснилось… – Щелк! – Хрясь! – …и ведь как по написанному сбылось!
Я лежу ухом на одной из дверей, а на мне лежат Фенек с Женькой.
– Ну? – шепчет мне Женя свободное ухо.
– Что ну? – говорю. – Я сквозь двери смотреть не умею! Да что ты навалился, дай в скважину в замочную посмотрю!
– Я когда увидела это собственными глазами… – Щелк! – Хрясь!
В замочную скважину картина прояснилась, но все равно ничего, конечно, не понятно. Капеллан стоит на коленях перед своим столом, а рука у него фальшивая на крышке перед ним лежит, на зеленом сукне прямо. Три Погибели бегает из угла в угол со скоростью метеора, отчитывает капеллана и страшно щелкает.
– Я тебя словами спрашиваю, – Щелк! – а ты мне молчком молчишь! – завопила Три Погибели да как ударит со всего размаха капеллана своим портновским метром по фальшивой его руке. – Хрясь!
Капеллан всем телом вздрогнул, а казалось бы с чего, рука-то фальшивая.
Концертмейстерша добежала до угла кабинета, развернулась и побежала обратно:
– Что ты глазами мне тут моргаешь? – заорала она на капеллана, – Щелк!
А капеллан весь скукожился, его тщедушное тельце еще меньше стало, голова на тонюсенькой шейке повисла, сейчас заплачет кажется.
Хрясь! – лупанула Три Погибели капеллана со всего размаху, но снова только по фальшивой его руке.
Стукнув капеллана, концертмейстерша побежала в противоположный угол кабинета, потом поскакала назад, но вдруг закаменела рядом со столом, занесла свой портновский метр у себя над плечом.
– Отвечай! – закричала она, а капеллан вздрогнул. – Щелк!
Я бы тоже вздрогнул, вопроса, на который Три Погибели так грозно требовала ответа, она по-моему так и не задала.
Женя с Феньком на меня все наседают и наседают, а мне и схватиться не за что, вот я и схватился за бронзовую ручку дверей, чтоб они меня от замочной скважины не оттолкали.
– Что там, что там? – шепчет Женя. – Там капеллана еще не убило, что он молчит? – и все сильней и сильней на меня наваливается.
– Отвечай! – снова потребовала Три Погибели и занесла над капелланом портновский метр. – Щелк!
– Прости меня, мама! – промямлил капеллан и в этот самый момент рука моя соскользнула, я нажал на бронзовую ручку, дверь растворилась и в кабинет капеллана, прямо на грязный ковер вывалился я, за мной и на меня Женя, а за Женей на Женю и на меня – Фенек.
– Как так, мама?! – спросил я.
Ничего умнее сказать, я, конечно же, не придумал.
Хрясь! – опустился портновский метр.
– Черт! – заорал капеллан, схватил со стола бронзовую чернильницу
