шипит Бьянка. – Дались тебе эти простолюдины!
Алхимик мягко улыбается:
– Кто знает, что они могли увидеть или услышать…
– Что-то известно о нападавших? – удивлённо восклицает она, и тут же озирается – Роберт спит.
Оллрик пожимает плечами.
– Если будет что-то важное – я тебе сообщу.
Телега подскакивает на кочках и уносит пассажиров прочь от побоища. Эуфорбийская травница щурится. Её мысли не покидает устроенное ею кровопролитие.
“Он блефует. У людей Кьена разная форма, лица закрыты… южный акцент? Подумаешь! Нет, раненые не скажут ему ничего полезного. Пора расслабиться, не то выдам себя сама” – Бьянка вздыхает и откидывает голову.
К концу дня переживания о прошлом оставляют её. Дама подмешивает своему рыцарю снотворное и не забывает ласково улыбаться собрату по ордену.
Спустя сутки ветви деревьев перестают скрестись о стенки повозки. Лес отступает всё дальше от дороги, давая место солнцу.
“До чего же приятно выбраться из этих зарослей! – дама глубоко вздыхает. – Хотя здесь всё ещё слишком мрачно”.
Память наполняет грудь запахом моря. На кончике языка чувствуется соль, а до ушей доносятся крики чаек. Единственная и потому избалованная дочь, она мало времени уделяла истории чужих земель. Конечно, это аукнулось ей в ордене, где все равны, и нельзя закрыть недостаток знаний родословной.
Бьянка хмурится. Что такого она помнит из сплетен и россказней об этом регионе?
“Людей здесь, наверное, как в столице Раены. Перспектив и природных богатств много, только все бегут вдоль Главной реки на юг. Боятся болотной нечисти? Ха, вот тебе и результат самостоятельного правления князей”.
Картину за окном повозки делится на три полосы: сверху кромка ярко-синего неба, затем темная масса деревьев и легкий зелёный росчерк свежей поросли в самом низу. Стволы своим почти черным цветом и витиеватой структурой подавляют, поглощая внимание и свет.
“Дома за мебель из лиственницы нужно чуть ли не драться, а тут растёт, и края ей не видно! Подумать только, такая красота и фактура внутри, и такой удручающий вид снаружи!”
Постепенно, в пейзаже начинают мелькать домики. Их потемневшие от времени постройки сливаются с чащей, и только небольшие окошки выделяют жилища. Они мало отличаются друг от друга по своим размерам и силуэту. Всё богатство и разнообразие создаёт резьба. Она прекрасным узором очерчивает крышу, ставни и рамы.
“Если бы не дело, можно было бы заказать комплект таких штучек для беседки. Все соседи бы удавились”.
Повозка начинает мелко трястись. В дорожном полотне появляются камни.
– Госпожа? – подаёт голос Роберт.
Он оглядывается и пробует подняться. Краем глаза дама замечает, как пальцы Оллрика вздрагивают.
“А глаза держишь закрытыми, притворщик!” – щурится Бьянка.
Она подаётся вперёд и мягко давит на плечи своего подчинённого.
