пишет диссертацию. У него гениальные идеи! – Маргарита Леонидовна преобразилась, речь стала патетической, а глаза увлажнились. – Конечно, ему приходится нелегко, сама знаешь, что в нашей стране гении не приживаются… Зато какой мужчина! Талант!
Кто-то из наших, видимо, уже позавидовав моему счастью, спросил:
– А сколько ему лет?
– Ну, молод, молод…
Я уже было хотела отказаться от студента или как там его, аспиранта, но тут Маргарита Леонидовна закончила описание мужчины:
– Сорок два.
– Сорок два? – кажется, дыхание сперло не только у меня, но и у половины коллектива.
– Да, сорок два, а что тут такого? Молодой ученый. Вот защитится – пойдет работать.
– А где он до этого работал? – оказалось, что это произнесла я, настолько чужым оказался голос.
– Нигде не работал. Я же говорю: он гений, ему надо творить. Конечно, его мать, моя двоюродная сестра, создала для этого все условия. Сама понимаешь, ученые народ нервный, тонкий, требуют внимания. Ну ничего, печатаешь ты быстро, будешь Костику помогать, варить, конечно, тоже умеешь, – тут начальница смерила меня таким взглядом, что, дескать, если не умеешь, тебе не жить, – ухаживать будешь…
Что она говорила дальше, я уже не помню, потому что, издав тихий ох, я упала в обморок. Мысль о том, что я заведу себе двух детей вместо одного в столь юном возрасте (в самом деле, тридцать лет – это еще не старость и в монастырь идти рано) повергла меня в ужас. Гениальный Костик совсем не напоминал мне мою мечту, а идти на такие жертвы, что иметь ребенка… Это ж какое мужество надо иметь!
Видимо, у меня как раз мужества и не было, а потому в чувство меня приводили мои коллеги. К тому времени, когда я очнулась, Маргарита Леонидовна заканчивала презентацию:
– Зато ребенок у тебя будет – гений мирового уровня! Почти как Костик.
Кто-то неосторожно заметил:
– На детях гениев природа обычно того… В смысле, делает перерыв.
За что и получил грозный окрик начальницы вслед за приказом всем приступать к работе. Повернувшись ко мне, Маргарита Леонидовна участливо сказала:
– А ты, детка, иди домой. Тебе отдохнуть надо. Вон ты какая бледная. Костик не любит заморышей.
Последняя фраза вконец доконала меня, и я шатающейся походкой пошла в отдел кадров писать заявление на отпуск без содержания.
***
Правду говорят: от работы кони дохнут. Стоило мне выйти на улицу, и я почувствовала себя гораздо лучше. Круги перед глазами уже не плыли, падать мне уже не хотелось, и я приободрилась. В конце концов, безвыходных положений в жизни не так уж и много и мое – не самое печальное.
– Эй, Люська, подожди! – оказалось, что за мной от самой работы неслась Наташа Ложкина. – Да остановись ты, я уже бежать не могу!
– Ты чего, – я не могла понять интерес к моей персоне.
– Знаешь,
