Вандала, внука Словена, и его сын Гостомысл, дочь которого Умила была матерью Рюрика. Однако саги не фиксируют родства Хрольва и ладожских князей, а анализ предания о Владимире Древнем, Боривое и Гостомысле заставляет сделать вывод, что они восходят к русским преданиям и истории Руяна и прибалтийских славян и рассказывают только о происхождении Рюрика, руса по матери и потомка древних королей Ругиланда. Гораздо важнее сведения Иоакимовской летописи о том, что Боривой совершал походы против финских племен (он умер на реке Кумени в Карелии) и воевал с какими-то варягами (шведами?), что продолжил и его сын. Перед смертью Гостомысл призывает старейшин подвластных ему племен, с которых берет клятву призвать на престол его внука Рюрика.
Судьба Хреггвида удивительно совпадает с поступками Игоря[14], описанными в русских летописях. Если не считать легенду о том, что будто бы Ольга посещала окраины (!) Новгородской земли (речь идет о том, что якобы киевская княгиня после победы над древлянами посетила Новгородскую землю и установила тут погосты и порядок сбора дани по рекам Мсте и Луге, а также посетила Псков[15]), русские князья и новгородцы вспоминают друг о друге только когда новгородцам в очередной раз (после истории с Рюриком) понадобился князь, и они обратились к Святославу Храброму с просьбой дать им одного из своих сыновей[16].
О судьбе «ладожского конунга» Хреггвида вспоминает и другая приключенческая сага, созданная на основе биографии Ингвара Путешественника, викинга XI века, служившего, если верить саге, Ярославу Мудрому, и принимавшего участие в походе 1044 года на Царьград вместе с Владимиром Ярославичем. Он был сыном того самого Эймунда, которому посвящена знаменитая «Прядь об Эймунде»[17]. Это позволяет нам утверждать, что за «исчезновением» Хреггвида лежала какая-то реальная история, а прототипом «Хреггвида, сына Хрольва» был, возможно, летописный Игорь Рюрикович. Впрочем, не будем торопиться. Все не так просто, как кажется.
Не раз уже указывалось, что уход Олега и Игоря из Новгорода больше походит на бегство. Князья оставляют Новгород навсегда. Вряд ли уход «Хреггвида» в двинскую экспедицию следует объяснять географическим интересом, скорее, он был изгнан, может быть, своим братом «Хердом». Но вернемся к «Варяжской легенде». Как мы помним, согласно легенде, после смерти Рюрика власть переходит к его родичу Олегу. Чем занимается этот Олег, получив власть? Он строит какие-то города (грады-крепости), устанавливает размер дани с подвластных Рюрику племен словен, кривичей и мери, а также устанавливает Новгороду платить дань ВАРЯГАМ по 300 гривен «ради мира», и дань эту Новгород продолжает выплачивать вплоть до смерти Ярослава наряду с данью в Киев (при Владимире и том же Ярославе – в 2000 гривен)!
Тут многое неясно. Во-первых, неужели при Рюрике размеры дани не были установлены? А во-вторых, и это самое важное, как мы помним, призвавшие Рюрика племена
Исходя из того, что имя Игоря было искусственно присоединено к имени Олега Вещего, да и в НПЛ мл. извода Игорь действует вполне самостоятельно, говорить об исходе из Новгорода должно именно в отношении только потомка Рюрика, а не его «воспитателя».
Очевидно, эта легенда имеет в большей степени книжный характер и появилась в результате неправильно понятого выражения «по мсти», то есть «после мести».
Благодаря интригам своего дядьки по матери Добрыни князем новгородским стал незаконнорожденный Владимир, что впоследствии привело к самым неожиданным последствиям и предопределило всю дальнейшую историю Руси.
Описывающая участие скандинавских наемников в борьбе Ярослава Мудрого с Борисом Святым, Святополком Окаянным и Брячиславом Полоцким.
