я Остерину помочь или нет, – и снова повернувшись к Орлову, сварливо сказала: – Ну, не бессмертный твой Остерин! Когда-нибудь да умрет! Но, если будет правильно и регулярно лекарство принимать, то с ним все будет в порядке, – и, не обращая на него больше никакого внимания, потянула меня вперед и мы с ней обошли его, как столб, но столб глупо и счастливо улыбающийся, а Ксана продолжала на ходу рассказывать. – Я его жене и врачам все объяснила: и как давать, и когда, и по сколько. Это очень сильное лекарство, его по каплям принимать надо. Я бы задержалась, чтобы проследить, да домой надо, – и она улыбнулась радостной и светлой улыбкой, – к бабушке.
– Как она там? – спросила я.
– Слабенькая она уже стала, устает быстро, – пожаловалась она и, улыбнувшись, негромко рассмеялась: – Но все рвется мне помогать! Да не в лечении – тут мне у нее еще учиться и учиться, а по хозяйству! То обед затеется готовить, то полы мыть! Ну, никак она отдыхать не хочет! – и уже серьезно сказала: – А народу-то все больше и больше приезжает! Купит кто-нибудь лекарство дорогущее, а оно поддельным окажется, вот и не рискуют люди больше в аптеках что-нибудь брать. А травка-то наша – она же, если с ней умеючи обращаться, так и мертвого из гроба подымет. А больше новостей у нас никаких и нет. Сама-то ты как? – спросила она, на что я только махнула рукой и поморщилась.
Тем временем, мы подошли к комнате Галины и услышали из-за двери, как та голосом старшего из медведей нараспев обращается к Игорьку:
– Потя-потя-потягушеньки! Любо-любо-любонюпочки! Проснулся наш Игоречек! Ой, как мы зеваем-то сладко! А сейчас мы кушать будем!
Мы с Ксаной потихоньку вошли внутрь, где Галина уже приготовилась кормить Игорька, и Ксана, восхищенно уставившись на малыша, шепотом сказала:
– Красивый-то какой! А глазищи какие голубые! На отца похож, да? – Я кивнула. – А где сам папаша-то?
– Так это ты с ним в коридоре разговаривала, – удивилась я. – Неужели тебе никто не сказал, что это мой бывший муж?
– Это как же ты все так быстро обтяпать умудрилась? – оторопела Ксана. – И замуж выйти, и ребеночка родить, и развестись! Прямо метеор, а не женщина!
– А! Дурное дело нехитрое! – отмахнулась я.
Понятливо кивнув, Ксана снова с восхищением уставилась на Игорька, а потом, переведя взгляд на Галину, настороженно спросила ее:
– А чего это у тебя «волына» в кармане передника?
Галина и Ксана, обе знавшие о зоне не понаслышке, мерили друг друга оценивающими взглядами, а я объяснила:
– Так надо, Ксана! К сожалению! – а Галине сказала: – С сына глаз не спускай!
– Ты бы мне, матушка, это напоминание еще на стене написала! А то вдруг забуду? – обиженно буркнула она.
– А что у вас тут случилось? – удивленно спросила Ксана, когда мы вышли в коридор.
– Не обращай внимания! – небрежно сказала я. – Так! Кое-какие проблемы нарисовались! Пошли лучше
