тоже, Елена Васильевна! – вспыхнула от радости она. – Неужели я на такую похожа? Я девушка серьезная!
– Иди работай, девушка серьезная! – смеясь, отправила я ее. – У тебя дел навалом, да и у меня, – я вздохнула, – не меньше! Ты проследи, чтобы моих ребят покормили!
– А они уже покушали! – с готовностью отозвалась она.
– Ну, тогда пусть к машине идут – скоро поедем.
Счастливая Марина побежала по своим делам, а я пошла наверх к Вадиму, которого нашла в кабинете.
– Дай мне фотографию Светланы, – спросила я его.
– У меня здесь нет, а в «техцентре» есть. У Наты с Татой с какого-то праздника групповая нашлась. Потом ее одну выделили, вот и получилась. А что?
– А то, что я сегодня буду у цыган, вот и попрошу Певунью найти ее, скажем так, нетрадиционным способом, – объяснила я и отправилась в «техцентр».
– Гришенька! Николай! – сказала я, входя туда. – Вам Вадим Родионович давал групповую фотографию, с которой нужно было выделить одну девушку. Кто этим занимался?
– Я! – тут же откликнулся Егоров.
– Ну, так распечатай мне ее, – попросила я.
– Легко! – отозвался он по примеру Григория, который из любопытства тут же подскочил к нам и уставился на экран, ожидая картинки, и, когда она появилась, восхищенно воскликнул:
– Какая красивая!
– Чем? – тут же спросила я.
– Не знаю! – все так же восхищенно сказала он, не отрывая глаз от экрана. – Но красивая! У нее!.. У нее в глазах душа светится! Кто она? – он повернулся ко мне.
– Будущая жена моего бывшего мужа, – бестрепетно ответила я. – Так что не питай никаких иллюзий, ребенок!
– Так он же ее вдвое старше! – воскликнул Григорий. – Вы же про Орлова говорите?
– Про него самого! А любовь, как известно, зла! – назидательно сказала я и, получив фотографию, ушла.
Я медленно брела на стоянку и по дороге внимательно рассматривала снимок Светланы, чей смутный образ и безутешный плач преследовали меня столько времени.
– Красивая? Да нет, красавицей я бы тебя не назвала! Скорее, хорошенькая, как и все в молодости – на то она и молодость! Просто светится твое лицо радостью и предвкушением счастья, а глаза сияют, потому что ты смотришь, наверняка, на своего обожаемого Орлова! Ну, и дай вам бог всем счастья! – решительно заключила я и убрала ее снимок в папку вместе с фотографиями Лоринга, Коновалова и краткой справкой о последнем.
И тут открывшаяся моему взору картина ошеломила меня настолько, что у меня невольно вырвалось:
– Мать-мать-мать-мать! Это еще что? – я кивнула Светлову на два машины вооруженной охраны, которые собирались, как я поняла, выехать вместе со мной.
– Надо, Елена Васильевна! – серьезно сказал он, отрываясь от инструктажа моих ребят. – Вы же сейчас за всех в одном
