доспехи.
– Евфрон, но я бы не сказал, что наш народ глуп. – Сириск тоже встал. – Мы демократы и это… сам посуди… богаче и лучше нет города во всей Таврике… Пантикапей – и тот не может тягаться с нами.
– Демократия! Да пойми же ты, Сириск! Оглянись! Эти демократы, они слабы против любого скифского тирана, царя, вождя. Те собирают силу в один кулак и бьют нас. А наш Совет пока раскачается да пока решит, да еще найдется какой-нибудь умник и все напортит! Вспомни, как нас посылали в глубокий дозор? Неделю кричали в Совете!
– Евфрон! Ты этого не говорил, а я не слышал! Ты что же, забыл рассказы наших дедов? Вспомни рассказ Ктесия, когда тиран взял власть в Геракл ее, на нашей родине. Как все дрожали и день и ночь! Как он лично отрезал мечом людям языки? Как заставлял людей убивать друг друга… И не случайно наши пращуры подняли бунт и захватили корабли! Не от хорошей жизни переплыли через море и основали Херсонес?!
– Ах, Сириск! – Евфрон тяжело вздохнул. – Все так, но я… Я скифов этих зубами бы грыз… этих всех людоедов – андрофагов, гелонов, меланхленов. Пусть тартар их возьмет! Я их… вспомни плен.
– Помню. – Сириск подошел вплотную к другу. – И знаешь… меня ведь скиф и спас. Он мне веревки разрезал и сказал: «Не все скифы хотят войны».
– И в то же время у них есть палестра, где молодых воинов учат войне, а затем посылают в набеги на наши клеры! Сколько уже их было?
– Так что ты хочешь?
– Я хочу спасти наш город, Сириск. Я хочу использовать те знания, которые нам преподал наш учитель в Афинах Еврилох! Он так любил тебя!
– Да. – Сириск улыбнулся.
– А где он теперь? Лежит в земле. А кто его убил? Ты помнишь?
– Кочевники.
– Вот видишь! А сколько знаний, планов, идей было в его голове! И все прахом!
– Что же делать? – Сириск подошел к небольшому окошку: за решеткой, вдали, ветерок блуждал по ковыльному океану. Работники собирали ранний виноград. А совсем рядом, внизу, отдыхали Кария и Килико.
– Я знаю, что делать! Но ты должен поклясться, что до поры нас не выдашь.
– Нас?
– Нас. – Евфрон перешел на шепот. – Это очень серьезно, Сириск. И если ты с нами, то… мы спасем наш город.
– Но убьем демократию? – Сириск сказал это без злобы, спокойно, задумчиво.
– Нет, не убьем. – Евфрон почувствовал, что Сириск, как бывало раньше, на диспутах, на его стороне. – Не убьем, а только на время приостановим, понимаешь? Я расскажу тебе мой план, но поклянись, что никто не узнает о нашем разговоре!
Сириск немного помолчал. Затем снял со стены меч и сказал:
– Клянусь, что не предам друга и никто не узнает о нашем разговоре. Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, богами и богинями Олимпийскими. Если правда жизни меня склонит к изменению убеждений, то я, клянусь, не примкну ни к той, ни к другой стороне, а отдамся служению богам и наукам!
– О, Сириск! Клятва твоя сложна, но мудра! Клянусь и я нигде и никогда об этом разговоре не упоминать! Пусть Зевс-громовержец,
