холод камня, на котором начертаны жестокие слова о смерти. Но Антогора шла к четвертому завету.
– «У тебя может быть много друзей. Но первый друг – конь».
– Этот завет гласит, – Антогора подошла к пятой плите: – «Один раз в году, в месяце Элафеболион, ты можешь прикоснуться к мужчине и иметь от него дочь».
– Ну, а если будет сын? – спросила шепотом Ферида.
– Мы их топим в воде, как щенков!
– Потише. Я не хочу, чтобы девочка…
– И напрасно. Пусть Лота с детства знает, что эти грязные…
– Хорошо, хорошо. О чем же говорит последний завет?
– Он самый важный. «Ты, дочь Фермоскиры, служи мне, служи священной хозяйке дома моего, служи царице твоей, держи в чистоте и неизменности заповеди мои». Все.
– Спасибо, Антогора.
– А теперь прости меня, Ферида, я тороплюсь в храм, к Атоссе. Ты садись на коня, он приведет тебя в именье.
– Не беспокойся. Ты забываешь, что у меня есть глаза. – Ферида взяла за руку Лоту. – Пойдем, дочка, к лошадям.
Очень правильно пела когда-то Ферида: «Время идет да идет, над землею проносятся годы…»
С тех пор прошло двадцать лет. Давно умерла мать Атоссы. Погибла в набеге старая царица. Теперь на престоле ее дочь Годейра.
Но как и раньше, следуя заветам матерей, царица и верховная жрица не могут разделить власть, враждуют между собой. Вражда эта страшная потому, что тайная. Наездницы, может быть, только догадываются об этом. Но во дворце басилевсы и в храмовых покоях постоянно готовятся обоюдные удары, и наносятся они жестоко и беспощадно.
Постарела и Ферида. Ей Священный Совет доверил воспитание детей в паннории и гимнасии. Она много лет педотриба и Сладкозвучная. Вся история амазонок переложена ею на стихи. Уроки Изначалия, на которых Ферида поет под звонкие струны кифары свои песни, самые любимые во всех, школах.
Лота теперь около царицы. Они подружились в паннории и с тех пор неразлучны.
Чокея
От Фермоскиры на север, разделяя государство наездниц надвое, течет священная река Фермодонт. Около города она невелика, но чем дальше к морю, тем шире раздвигаются ее берега. В устье разливается она на десятки рукавов, образуя сотни островов. Здесь глубоко и рыбно. По берегам, на островах, живут рабыни-рыбачки – это они кормят Фермоскиру рыбой.
Чокея среди рыбачек живет не так давно – всего два года. Она привыкла к уделу рабыни, привыкла к новому имени. Раньше она была дочерью фарнакского царя, но в один из зимних дней на город фарнаков налетели полчища амазонок, разгромили дворец, убили старого царя, а его дочь увели в плен. Она была не из тех царских дочек, которые жили в неге, роскоши и безделье. Царь был человеком крутого нрава, он воспитал дочь в труде, в строгости. Царевна часто бывала среди рыбаков, среди воинов, умела делать всякую работу. И потому рыбачки-рабыни впустили ее не только в свои хижины, но и в свои души.
