style="font-size:15px;"> Морис ответил на ее признание шуткой: действительно, есть служебные собаки, но кто видел служебных котов?
Мирослава пренебрежительно фыркнула. Она и впрямь была котом, вернее кошкой, которая ходит сама по себе.
– Знаешь что, – парировала она лениво, – мужчины, по-моему, в большинстве своем похожи на… собак.
– Что вы имеете в виду? – внезапно смутился Морис.
– Они хорошо поддаются дрессировке.
– Что?! – Морис собрался возмутиться, но, заметив в глазах Мирославы веселые искорки, махнул рукой.
Мирослава расхохоталась, не в силах больше сдерживать рвавшийся наружу смех.
– Вы неисправимы, – притворно вздохнул Морис.
– Это плохо?
– Не знаю, – улыбнулся он и, став серьезным, добавил: – меня лично устраивает.
– Морис! Ты прелесть!
– Неужели?
– Честное благородное!
… За окном продолжал сыпаться снег, но солнцу удавалось временами пробиваться сквозь облака и тогда снежные хлопья превращались в лепестки кремово-розовые, сливочно-серебрянные, серебристо-голубые…
Ветви деревьев и кустарников давно превратились в махровые кисти. Порой к ним прикасался ветер, и вниз летели серебряные искры снежной пыли, становясь золотыми в желтом свете фонарей.
Тончайшей морозной вязью мерцали на окне январские узоры.
Густая шуба снегопада скрыла следы на дорожке.
Дон свернулся клубком на коленях Мориса и продолжал сладко мурлыкать во сне.
Рабочий день детективного агентства «Мирослава» был в самом разгаре.
Миндаугас за все это время не пропустил мимо ушей ни одного слова клиентки.
Мысленное путешествие по прошлому не мешало ему внимательно следить за настоящим.
Стараясь не разбудить кота, Морис поднялся, переложил Дона на диван и укрыл пушистым пледом. Кот глубоко вздохнул, но глаз не открыл и царства Морфея не покинул… Может быть, ему снилось лето и разноцветные бабочки, а может – печенка, которую Морис собирается приготовить ему на ужин.
Глава 4
– Я слишком долго рассказываю, – неожиданно спохватилась Замятина, – но, понимаете, мне просто необходимо сделать это. Без предыстории вы можете понять все не так.
– Продолжайте, Марина Ивановна, – мягко сказала Мирослава.
– Спасибо. Я… Ах, да, вспомнила. Мать согласилась ни во что не вмешиваться.
Однажды мы возвращались с Львом Наумовичем из театра. У него было великолепное настроение. И я, как бы невзначай напомнила ему, что у меня скоро день рождения.
– Я не забыл, Мариночка, – откликнулся он, – ты хочешь какой-нибудь определенный подарок?
Я ответила, что дело не в этом, просто я хочу пригласить своих родных.
Лев Наумович сказал, что это мое полное право, и я могу приглашать,
