аккуратно пристроил купюру в нагрудный карман рубашки под халатом.
– Заходите, если что. Ты что же, теперь с ним?
Из процедурного кабинета вышла медсестра, Марина встала.
– Пока не решила. Рада была тебя увидеть, позвони как-нибудь, поговорим, расскажешь мне о тяготах семейной жизни.
– Хорошее дело браком не назовут, – полушутливо-полусерьезно проговорил он. И стало вмиг понятно – семейная жизнь не особо его радует. – Давай, иди, переведи ему, что раковины бить неполезно для здоровья, я печать поставлю и приду.
Когда она вошла, Лекс развлекался тем, что разворачивал окровавленный рукав, пытаясь натянуть его на гипсовую перчатку.
– Снимай-снимай, Галина Петровна привезла всё.
Не дожидаясь какой-либо реакции с его стороны, она собственноручно принялась расстегивать на нем рубашку. Он не сопротивлялся и ничего не говорил. Так, молча, она натянула на него хлопчатобумажный тонкий свитер и куртку, правда, с курткой домработница не рассчитала, рукав на гипс не натянулся, пришлось просто накинуть ее на плечо. Лекс хлопнул себя по карманам, Марина молча протянула ему его телефон.
– Оставь у себя, вдруг потеряю, – голос у него был жуткий, глухой и хриплый. Он оглянулся по сторонам, будто надеясь найти что-то на полу.
– Пакет пришлось спустить в канализацию, они тут все мнительные жутко, – предупредила Марина.
От неожиданности он на секунду замер, будто получив удар в поддых.
Странный, обреченно усталый взгляд, Марина не смогла бы точно сказать, какой реакции она ожидала, но определенно какой-то другой. Он не отреагировал, только передернул плечами и поднялся.
Серж вернулся с подписанным и проштампованным выписным листом, отдал Лексу, тот что-то буркнул по-английски. Марина надела плащ, взяла сумку, и они не торопясь покинули больницу. Тащить Лекса на себе больше не пришлось, он, несмотря на очевидную слабость, старался держаться отстраненно. Всю дорогу домой молчали, он прикидывался, что спит, Марина делала вид, что верит в это.
Войдя в квартиру, он против обыкновения не разулся у порога, а прямиком двинулся в спальню в куртке и уличных ботинках и, не включая свет, грохнулся с размаху на кровать. Марина лишь вздохнула. Правила жанра требовали прояснения ситуации и выяснения отношений. Что-то выяснять или доказывать у нее не было ни сил, ни желания. Она не спеша закрыла дверь, разделась, покормила крутившегося под ногами соскучившегося кота, приняла душ, переоделась, выпила чашечку ароматного чая и только после этого зашла к Лексу в спальню.
У порога в беспорядке валялись ботинки и куртка. Свет включать она не стала, наоборот, выключила в холле и на кухне и в полной темноте, на ощупь, добралась до кровати, споткнувшись о скомканный свитер. Лекс свернулся в комок почти на самом краешке и, казалось, спал. Марина отбросила покрывало с другой стороны кровати, осторожно, стараясь не задевать покалеченную руку, развернула его на спину, в ответ он только шумно вздохнул. Подумав, она всё-таки стащила с него брюки и, выдернув из-под него одеяло, накрыла им сверху.
