камеристку по имени Энни, спокойную, толковую и готовую помочь.
Но Тэнзи сегодня была не в лучшем настроении, и удовлетворить ее запросы оказалось очень непросто.
– Не зеленое. Голубое.
Камеристка вытащила из шкафа голубое.
– Не это голубое. Другое голубое. – Девушка вытащила и уже наполовину повернулась к ней с платьем в руках, когда Тэнзи сказала: – Нет. Может быть, бледно-зеленое шелковое?
– Я думаю, вы будете красавицей в любом из них, мисс, – с отчаянием произнесла бедная Энни.
Тэнзи едва ногами не затопала.
– Скажи мне, Энни, – требовательно спросила она, – есть у тебя кавалер?
Горничная вспыхнула.
– Да, мисс. Он работает в конюшне.
Тэнзи, искренне заинтересовавшись, смягчилась:
– Какая прелесть! А он красивый, твой ухажер?
– Да, если мне позволительно так сказать. Его зовут Джеймс. Мы хотим пожениться, но…
– О, ты выходишь замуж? Какая прелесть! – Тэнзи просияла.
Энни буквально засветилась от счастья:
– Правда-правда. И все-таки мы должны подождать. Понимаете, нам не хватает денег, чтобы завести свое хозяйство. Джеймс хочет построить для нас небольшой домик, чтобы не пришлось всю жизнь жить у хозяев, и… Ой, не следует мне докучать вам этим, мисс Дэнфорт, – печально закончила она.
– Мне вовсе не скучно. Ужасно важно иметь собственный дом. Я бы тоже хотела, потому что теперь у меня дома нет. И семьи тоже.
И в эту минуту девичьи надежды и тревоги смели условности социального положения и объединили обеих своего рода договором.
– У вас есть дом тут, а уж мы о вас позаботимся, – решительно проговорила Энни. – И если только вам что-нибудь потребуется, мисс Дэнфорт…
– Спасибо, – ответила Тэнзи, искренне тронутая.
Наступило короткое, немного неловкое, но душевное молчание. Тэнзи снова повернулась к шкафу.
Она никогда так сильно не волновалась из-за бального платья. Как и любая другая молодая женщина в светском обществе Нью-Йорка, Тэнзи как должное принимала свою способность пленять сердца независимо от того, что на ней надето. Вот почему в голосах тех, кто приходил к ней с выражением сочувствия, слышалось едва заметное, но тем не менее безошибочно угадывавшееся, какое-то болезненное ликование. Королева наконец-то лишилась трона. Это произошло из-за страшного несчастья, но тем не менее.
Пока она занималась устройством своих дел, балы проходили без нее. И мало кто из светских молодых дам посетил ее во второй раз.
Тэнзи очень не хотелось этого признавать, но на самом деле ее уверенность в себе была отнюдь не такой нерушимой, как когда-то. Хотя, возможно, все, что ей требуется, – это небольшая практика в соответствующей обстановке. Например, в бальном зале, полном кавалеров.
– А теперь… подумай вот как, – сказала
