социализм, Коминформа западноевропейских стран, Коминформа северных стран, объединения латиноамериканских компартий, объединения компартий стран Юго-Восточной Азии и т. д.)[292]· От новой встречи с Тито ожидали прояснения некоторых концептуальных вопросов, касающихся будущей политики в отношении мирового коммунистического движения.
Визит югославского лидера в Советский Союз, длившийся более 20 дней (с 1 по 23 июня), был организован с большой помпой. Многотысячный митинг советско-югославской дружбы на московском стадионе «Динамо» 19 июня призван был символизировать полное преодоление взаимного недоверия. В угоду сближению с Тито в Москве готовы были даже пойти на существенные кадровые перестановки. Буквально в день приезда Президента ФНРЮ происходит «смена караула» на Смоленской площади – стопроцентного ортодокса и консерватора В. М. Молотова, упорно продолжавшего сохранять особую позицию в югославском вопросе, заменил более молодой, либеральный, конечно по кремлевским меркам, и мобильный Д. Т. Шепилов, имевший репутацию главного интеллектуала партии. С первых недель своего пребывания во главе МИДа он развил активную деятельность. Постоянные поездки нового министра за рубеж и его встречи с иностранными лидерами настолько резко контрестировали с дипломатическим стилем предшественника, что заставили политических наблюдателей во всем мире проводить аналогии с челночной дипломатией Дж. Ф. Даллеса. Несколько большая открытость внешней политики СССР способствовала укреплению советского влияния, в частности, в странах «третьего мира» – Москва в это время попыталась, и не безуспешно, разыграть восточную карту, сделать своим союзником активизировавшиеся после Второй мировой войны антиколониальные движения в странах Азии, а затем и Африки. Путь в «третий мир» также мог лежать отчасти через сближение с Югославией, ставшей в середине 1950-х годов одним из инициаторов движения неприсоединения, ведущего свои истоки от Бандунгской конференции 1955 года.
При всей серьезности приготовлений сверхзадача переговоров так и не была решена, более того, вопреки обилию фанфар визит лишь в малой степени оправдал ожидания. Осознавая экономическую выгоду сотрудничества с СССР[293], Югославия в то же время продолжала блюсти свой суверенитет, вновь, как и годом ранее на встрече в Белграде, отказавшись от заключения с СССР политического договора, ко многому обязывающего. Подписанная 20 июня Декларация о межпартийных отношениях была явно компромиссной со стороны КПСС, в ее основе лежал вариант, предложенный СКЮ. При утверждении ее на Президиуме ЦК КПСС было принято решение «сказать югославским товарищам, что мы не удовлетворены текстом декларации, но спорить не будем»[294]. Как бы там ни было, московская июньская встреча 1956 года ознаменовала собой определенную веху в дальнейшем сближении советского блока со страной, после 1948 года на протяжении ряда лет находившейся на положении «отщепенца».
Среди
См. запись заседания Президиума ЦК КПСС от 22 февраля, выполненную заведующим общим отделом ЦК КПСС В. Н. Малиным: РГАНИ.Ф. З.Оп.12.Эта идея так и не была реализована, и в этом, возможно, сыграло свою роль негативное отношение к ней влиятельнейшего лидера западного коммунистического движения П. Тольятти.
2 февраля 1956 года в Москве был подписан договор о предоставлении Советским Союзом Югославии большого займа и товарного кредита на выгодных условиях.
РГАНИ. Ф. 3. Оп. 14. Д. 35. Л. 2.
