вопрос Сучье Вымя.
– Яйцо в сундуке, – как в бреду, путано пробормотал Джордж, – сундук на верхушке дерева, дерево – на вершине кудыкиной горы, а кудыкина гора – она…
– Где? – подхватила бабища.
– Отправилась к Магомету! – печально усмехнулся Джордж.
Сучье Вымя взяла гуся на руки и смачно его поцеловала в замшелую головку.
– Ой, што сейчас будет! – мрачно пообещала она.
«Ой, что сейчас будет!» – только представил крупье (действительно, события принимали опасный оборот!).
– Ой, што сейчас произойдет! – повторила старуха (сама, на минуточку, холодея при мысли, что она натворит!).
– Я так хочу жить… – неожиданно тихо и искренно признался Джордж. – Чего-то еще совершить… – добавил он с грустью. – Чего-то осознать…
Первой зашлась в гомерическом хохоте бабища, и вскорости к ней присоединились четыре геракла и два евнуха (третий погиб!).
В припадке веселья они катались по полу и рвали на себе одежды.
От их гомерического хохота пенилось шампанское и звонко лопались под потолком цветные гирлянды неоновых ламп.
Джордж между тем решительно не понимал, почему и над кем эти люди смеются: неужели над ним?..
«По-настоящему смеется тот, кто смеется последний», – вспомнил наш герой, заметив притаившегося в щели пола китайца…
И еще, и еще, и еще из жития Джорджа…
80 …Как когда-то Вергилий пытливого Данте – так и наш многоопытный Моисей не поленился провести своего юного друга по всем кругам лагерного ада.
Однако в отличие от Дантовых пешеходов они не спускались кругами вниз, но восходили к маячившему вдалеке свету вольной жизни.
Известно, любой мало-мальски себя уважающий жулик – страстный игрок.
Моисей Ильич Розенкранц-Гильденстерн, с позволения сказать, был игроком по натуре.
Отсутствие рук у него с лихвой компенсировалось азартностью натуры (она-то в итоге его погубила!).
В ту же ночь под небом Сибири, за колючей оградой, в старинном бараке времен татаро-монгольского ига наш юный герой жестоко и бескомпромиссно сразился в «очко» (не путать возвышенную игру с прозаическим унитазом!) с местными уголовными корифеями.
(Замечание вскользь и по ходу: не стоит даже пытаться сравнить уголовного корифея с не уголовным: это почти то же самое, что сопоставить космический корабль с бумажным голубем!)
Итак, глухой ночью на нарах, при тусклом мерцании масляного фитилька, в присутствии тринадцати тысяч свидетелей Джордж одержал феерическую победу в своей битве при Ватерлоо!
Как водится, проигравшие стали плакать и канючить и даже было вознамерились мальчишку прибить – да безрукий Моше не позволил, сорвав с Джорджа робу и обнажив заветные латинские слова: пирсона нон грата!
В ту же ночь воровская молва разнесла по тайге весть о маленьком вундеркинде,
