вернулся к своей задаче. Через несколько секунд они вчетвером были уже у дверей, и Ллойд с Вернером помогли Этель и Мод выбраться в фойе. Здесь напор ослабевал и давка исчезала: в фойе штурмовиков не было.
Видя, что женщины в безопасности, Ллойд и Вернер посмотрели в зал.
Володя храбро сражался со здоровяком, но ему приходилось туго. Он продолжал наносить удары в лицо и корпус, но толку от них было мало: здоровяк мотал головой, словно отмахиваясь от назойливой мошки. Штурмовик шагал неловко и двигался медленно, но вот он ударил Володю в грудь, а потом в голову, и Володя покачнулся. Здоровяк отвел кулак для нового мощного удара. Ллойд со страхом подумал, что он может убить Володю.
Но тут со сцены на спину здоровяку огромным прыжком бросился Вальтер. Ллойд чуть не завопил от восторга. В мелькании рук и ног они покатились по полу, и Володя был на время спасен.
Прыщавый мальчишка, толкнувший Вернера, теперь преследовал пытающихся пробиться к выходу – бил их по спинам и головам своей полицейской дубинкой.
– Ах ты, трусливая мразь! – вскричал Ллойд, бросаясь к нему. Но Вернер успел раньше. Оттолкнув Ллойда, он схватился за дубинку, пытаясь вырвать ее у мальчишки из рук.
Тут ввязался дядька в стальной каске и ударил Вернера рукояткой киркомотыги. Ллойд шагнул вперед и встретил дядьку прямым правым. Удар пришелся тому точно под левый глаз.
Но это был ветеран войны, и отделаться от него было не так легко. Развернувшись, он замахнулся своей палкой на Ллойда. Тот легко уклонился и сам ударил дважды, целя туда же, под глаз, рассекая кожу. Но ему мешала каска, защищавшая голову дядьки, и он не мог применить свой коронный удар, левый хук. Он пригнулся под рукояткой киркомотыги и снова ударил дядьку в лицо, и тот попятился, из рассеченной скулы потекла кровь.
Ллойд огляделся. Он увидел, что социал-демократы отбиваются, и почувствовал вспышку дикой радости. Большинство зрителей уже вышли, в зале остались в основном молодые ребята, они, пробираясь среди театральных кресел, шли навстречу штурмовикам.
Сзади что-то ударило его по голове, так сильно, что он взревел от боли. Он обернулся и увидел мальчишку своего возраста со здоровым колом в руках. Тот поднимал его, чтобы снова ударить. Ллойд шагнул к нему и нанес два сильных удара в солнечное сплетение, сначала правым кулаком, потом левым. Мальчишка попытался вдохнуть и уронил кол. Ллойд выдал ему апперкот в челюсть, и тот вырубился.
Ллойд потер затылок. Болело зверски, но крови не было.
Он заметил, что кожа на костяшках сбита и кровоточит. Он нагнулся и поднял выроненный мальчишкой кол.
Когда он снова посмотрел вокруг, то, к своему восторгу, заметил, что коричневорубашечники понемногу отступают, стягиваются к сцене и исчезают за кулисами – по-видимому, чтобы уйти через ту же дверь за сценой, через которую вошли.
Громила, который все это начал, лежал на полу. Он стонал, держась за колено, – по-видимому, повредил что-то. А над ним стоял Вильгельм
