на хлеб рыбный паштет.
– А зачем тебе вести себя как все? – спросила она. – Большинство из них – дураки. Ты же сам мне говорил, что Руди Ротман у вас в классе самый умный.
– Да не хочу я быть как француз и Руди! – выкрикнул Эрик и, к своему стыду, почувствовал, что на глаза наворачиваются слезы. – Почему я должен играть с теми, кого никто не любит? – именно это дало ему смелость поступить против воли отца: он больше не мог выходить из школы вместе с евреями и иностранцами, когда все немецкие мальчики в форменной одежде маршируют по школьной площадке.
И вдруг они услышали крик.
– Что это? – сказал Эрик, глядя на Карлу. Та встревоженно нахмурилась.
– По-моему, это кричала Ада.
Они снова услышали, уже более отчетливо:
– Помогите!
Эрик вскочил, но Карла его опередила. Он побежал за ней. Комната Ады была внизу. Они сбежали по лестнице и ворвались в маленькую спальню.
У стены стояла узкая односпальная кровать. На ней лежала Ада с искаженным от боли лицом. У нее был мокрый подол, на полу – лужа. Эрик не верил своим глазам. Она что, описалась? Ему стало страшно. Больше взрослых в доме не было, и он не знал, что делать.
Карла тоже испугалась – Эрик видел это по ее лицу, – но не поддалась панике.
– Ада, что случилось? – сказала она странно спокойным голосом.
– У меня отошли воды, – сказала Ада.
Эрик не имел ни малейшего понятия, о чем речь.
Карла – тоже.
– Не поняла, – сказала она.
– Я рожаю.
– Ты что, беременна? – изумленно воскликнула Карла.
– Но ты же не замужем! – сказал Эрик.
– Эрик, заткнись! – яростно крикнула Карла. – Вообще ничего не понимаешь?
Он понимал, конечно, что иногда женщины рожают и не замужем – но не Ада же!
– Ты поэтому ходила к врачу на той неделе? – спросила Карла.
Ада кивнула.
Эрик все еще привыкал к этой мысли.
– Как ты думаешь, мама и папа знают?
– Конечно, знают. Просто нам не говорили. Принеси полотенце.
– Откуда?
– Из сушильного шкафа на втором этаже.
– Чистое?
– Ну конечно, чистое!
Эрик взбежал по лестнице, вынул из шкафа маленькое белое полотенце и вернулся.
– Толку от него немного, – сказала Карла, но взяла полотенце и вытерла Аде ноги.
– Я чувствую, ребенок скоро родится, – сказала Ада. – Но не знаю, что мне делать.
И она заплакала.
Эрик смотрел на Карлу. Сейчас она была главной. И неважно, что он старше, он ждал ее распоряжений. Она рассуждала здраво и вела себя спокойно, но он видел, что она в ужасе и ее самообладание висит на волоске. Который может в любой момент оборваться, подумал он.
Карла снова повернулась к Эрику.
– Пойди
