сильно чувствовал всю тяжесть своего положения.
– Сыграй что-нибудь, дочка, – говорила сеньора Жоаннера.
– Я устала, мама, – вяло отвечала девушка, вздыхая и усаживаясь в кресле поудобнее.
Мать предлагала тогда поиграть в карты, чтобы оживить немного молодежь. Отец Амаро брал свою лампу и спускался вниз, чувствуя себя очень несчастным.
В эти вечера он почти ненавидел Амелию, находя ее упрямой и неприветливой. Частые визиты Жоана Эдуардо казались ему неприличными, и ему хотелось даже поговорить с сеньорою Жоаннерою о том, что «любовь такого неблагочестивого человека не может быть угодна Богу». Но, успокоившись немного, он старался позабыть об этом, решал переехать на другую квартиру и даже перевестись в другой город. Воображение рисовало ему Амелию в подвенечном наряде и Жоана Эдуардо в парадном сюртуке… они возвращались из собора после венчания… брачная постель сияла ослепительною белизною…
– Черт с ними, пусть женятся! – бормотал он сквозь зубы.
Однажды Амаро обедал в гостях у доны Марии и, вернувшись домой поздно вечером, застал дверь дома открытою; на пороге, в сторонке стояли мягкия туфли Русы.
– Какая глупая девчонка! – подумал священник. – Она, верно, пошла за водою и забыла запереть дверь.
Он вспомнил, что Амелия должна была поехать в этот день с доною Жоакиною в имение Ганстео в окрестностях города, а сеньора Жоаннера собиралась в гости к сестре каноника. Амаро запер дверь и поднялся в кухню зажечь себе лампу. На улицах было мокро после дождя; он забыл снять внизу резиновые галоши, и шаги его не были слышны в доме, проходя мимо спальни сеньоры Жоаннеры, он услышал за ситцевою занавеской чей-то кашель. Это так удивило его что он приподнял край драпировки и заглянул в приоткрытую дверь. Боже мой! Сеньора Жоаннера в одном белье зашнуровывала корсет, а каноник Диас сидел полураздетый на краю кровати и громко пыхтел.
Амаро спустился вниз, неслышно притворил за собою дверь и пошел бродить около собора. Тучи заволокли небо, и стал накрапывать мелкий дождик.
– Так вот оно что! – повторял он про себя в изумлении.
Это был невероятный скандал. Флегматичная сеньора Жоаннера и каноник Диас, бывший преподаватель Морали! Если старик, свободный от порывов юности, смог вести себя таким постыдным образом, то как жили молодые священники, в которых кипела горячая кровь! Недаром говорилось в семинарии, что, все созданы из одного «теста». Духовные лица поднимались по лестнице церковной иерархии, стояли во главе семинарии, управляли душами своих прихожан и ходили по вечерам в укромные улицы к полным, спокойным женщинам покурить дорогия сигары и пощупать пухлые, белые руки.
Соображения иного рода тоже приходили Амаро на ум. Что за особы были сеньора Жоаннера с дочерью, жившие на содержании у старого развратника? Мать была, по-видимому, недурна собою и хорошо сложена в прежния времена. Сколько любовников сменила она прежде, чем попасть в объятия слюнявого старика? Дочь была, наверно, не лучше матери; она ходила всюду одна
