Храни вас Бог, но если вы откажетесь от моей защиты и, как прежде, станете прятаться за своим жалким частоколом, то рано или поздно узнаете, что такое свирепость людей с Севера. И это так же верно, как «Отче наш». Ибо как запах меда влечет медведя к лесному дуплу, полному пчел, так и запах достатка привлекает викингов к легкой добыче.
Он замолчал, тяжело дыша. Радон хмуро глядел на него.
– А чем ты лучше норманна, Фульк? Ты полагаешь, что нам здесь в глуши неведомо, как ты сам разоряешь монастыри, которые вверяются твоему попечительству?
Фульк Анжуйский гневно затряс косами.
– Откуси себе язык, брюхатый святоша! Я гневаюсь лишь на тех, кто не покоряется моей воле. И ты сам разбойничал, присвоив себе Бертинское угодье. Спрячь свою паршивую ухмылку, если не хочешь, чтобы я до ушей распорол твою пасть!
– Плевок сатаны, пожиратель падали, антихрист! – взревел аббат, грозно сверля очами рыжего Фулька и решительно закатывая рукава.
В толпе обеспокоенно загудели. Тяжба между графом и аббатом из-за богатых угодий барона Бертина Сомюрского тянулась уже давно. И сейчас одно упоминание о них могло перерасти, как прежде, в стычку. Крестьян было гораздо больше, но за воинами графа была сила оружия.
Тем временем между Фульком и Радоном встала Пипина Анжуйская.
– Во имя самого Спасителя, страдавшего за нас на кресте, уймитесь оба!
Она взволнованно дышала, когда противники, угрюмо потупясь, сели, повернувшись друг к другу спиной. В этой женщине была какая-то властная, умиротворяющая сила. Однако наблюдавшего за происходящим Ги сейчас больше всего поразило выражение ярости на лице этой обычно спокойной женщины. Она подошла сзади к брату и положила руки на его закованные в броню плечи.
– Скажи, Фульк, скажи во имя самого Неба, неужели нет на всей земле франков места, где бы христианин победил норманна? Неужели выветрился из сердец свободных франков отважный дух Хлодвига[49] или великого победителя арабов при Пуатье Карла Мартелла?[50]
Фульк сосредоточенно сопел, теребя рыжую косу.
– Это не так. Вспомни, Пипина, разве покойный брат нынешнего короля Людовика III не разбил их в Сокур-ан-Виме в год твоей свадьбы с Беренгаром Бане – упокой, Господи, его душу? Хо! А как же славная победа короля Эда на Монфоконе, когда он разгромил викингов так, что…
– Но это было очень давно, Фульк!
Граф беспокойно заерзал.
– Я сам не раз отбивал их налеты на Тур и Анжу, – несколько неуверенно проговорил он, поскольку ему приходилось сталкиваться лишь с разрозненными отрядами норманнов.
Отхлебнув вина из шлема и отжав намокшие усы, Фульк угрюмо заметил:
– А как одолеть этих дьяволов во плоти, если, когда язычники жгут селения и швыряют на копья наших детей, сами франки не хотят объединиться для борьбы с ними? В то время как норманны расхищают
Хлодвиг (ок. 466–511) – король салических (то есть «приморских», живших у моря) франков, основатель Франкского королевства из династии Меровингов (конец V в. – 751 г.), которую сменила династия Каролингов.
Карл Мартелл – майордом (управляющий королевским двором) при Меровингах. В 732 году разбил при городе Пуатье войска вторгшихся на земли франков с Пиренейского полуострова арабов, остановив их дальнейшее продвижение в Европу.
