Потом добавьте сюда побольше Aqua destillata и хорошенько размешайте. То, что получится в итоге, и будет Юлией Витальевной. Да, и диплом учителя русского языка и литературы сюда же не забыть.
Писала Юлия Витальевна пространно и витиевато. Иногда ее заносило в сторону. Она могла три страницы посвятить правилам поедания омара в культурном обществе, хотя сама этих омаров, похоже, никогда не пробовала. Любила светлое пиво, курила исключительно «Мальборо» и успешно учила дочь в модной школе с дипломатическим уклоном.
Вот такие были «негры» у Бори Кадмана. Симпатичные, ничего не скажешь. Они работали и приносили Боре прибыль. И модный писатель Порецкий издавался и процветал.
Мне Борис для начала поручил разработать сюжетную линию сбежавшего с судна старпома и уголовника Серого. Я припомнил кое-кого из тех, с кем когда-то встречался в Корсакове, и выписал свой кусок за неделю.
– А знаешь, ничего получилось, жизненно, – заметил Кадман, прочитав мои первые пятьдесят страниц. – Чувство ритма у тебя потрясающее! Где ты этому научился?
Я махнул рукой в сторону Татарского пролива:
– Там. В краю короткого лета и длинных рублей.
– Ну, понятно… Вот только мата у тебя маловато. Да и Серый слишком вежливо для уголовника разговаривает. Он – что, на «зоне» филиал МГИМО заканчивал? Ты, Саша, не обижайся, но я здесь кое-что изменю. – Кадман быстро черканул карандашиком в нужных местах. – Ну, это я поправлю… вот этот кусок вообще замечательно выписан… В общем, молодец, Митрохин, работать ты умеешь, – и добавил, аккуратно складывая распечатку. – Да я в тебе и не сомневался. Иначе бы к себе и не пригласил.
Когда все куски, линии и эпизоды были готовы, Боря взялся за сшивку романа. Не иначе как в типографии подхватил он это словечко. Только сшивал он не тетрадки в книжный блок, а из отдельных кусков делал текст самой книги. И делал это, признаюсь, мастерски. Нет, не зря он Порецким стал!
Боря плел свой роман, словно чукча – ремень из оленьей кожи. Сюжетные линии свивались у него под рукой в немыслимые узоры, и мелким бисером рассыпались по тексту живописные детали, которые извлекал из своего воображения литературный негр Митрохин А. С. За первый роман Кадман заплатил мне шестьсот долларов. Я расплатился кое с какими долгами и купил на черный день десяток банок тушенки. А Кадман заключил договор с издательством на свою новую книгу и снова загрузил нас работой. Пиши, негр, пиши!
Первые два-три месяца я старался изо всех сил, точно следуя всем указаниям Кадмана. Потом случайно узнал, сколько Боря получает от продажи своих романов – и скис. Попробовал было заикнуться насчет повышения гонорара, но Кадман отшутился и денег не дал. Я по-прежнему гнал два листа в неделю и блистал своим ритмом, но прежнего задора уже не испытывал. А потом я начал тихо протестовать.
«Чем глупей, тем доходчивей!» – вразумлял нас Кадман. Я внимательно
