толком обмыть не успел, а уже с поэтом Штопоровым на дружеской ноге. Теперь вот критик на пару с гением в гости ждут. Это вам не на улице Добролюбова графоманов слушать!
– Ты главное, с Надеждой Павловной поздороваться не забудь, – на ходу наставлял меня поэт. – И что-нибудь ей приятное скажи. Ну, там, читал… или слышал. Она это любит. Не забудь!
– Не забуду, – отвечал я поэту шершавым голосом.
Вспоминая свое знакомство с Надеждой Павловной, могу с уверенностью сказать: кот у нее был безусловно крашеным. Слишком уж вызывающе дымчатым он выглядел в тот день, когда мы поднялись на этаж и трижды звякнули в одну неприметную квартиру.
Надежда Павловна оказалась несколько полноватой дамой приятной наружности в пушистых заячьих тапочках. Это кота и погубило. Он совершенно потерялся на заячьем фоне, и я случайно наступил бедняге на хвост.
– Под ноги надо смотреть! – от души посоветовала мне Надежда Павловна. – С утра лыка не вяжут. Алкаши! И чтоб долго не засиживались. Мне еще в «Новый мир» статью дописать надо.
Бог ты мой! «Дописать», «в «Новый мир»… Я простил ей и «лыко», и «алкаши». А из комнаты уже выходил гений Фиолов, с печатью Заратустры во лбу. Глаза у гения были полны знаков препинания.
– Молодцы, что приехали, – сказал гений, косясь на мой оттопыренный карман. – А хорошо же мы вчера посидели! И рассказ у тебя замечательный, – поглядел на хозяйку, подумал, сказал: – Талант! А что же ты, Наденька, гостей за стол не приглашаешь?
– Они Ермошу обидели, – сказала Надежда Павловна, и показала на меня. – Вот этот самый ему на хвост наступил. Медведь!
И губы надула.
Фиолов рассмеялся, обнял хозяйку за плечи и дружески мне подмигнул: мол, ничего, бывает. Я начал сбивчиво говорить о том, что как раз накануне прочитал одну статью… между прочим, в «Новом мире»… чудо, а не статья! Но хозяйка меня не слушала. Вскоре мы уже сидели на кухне за столом. Кот, понятно, не пил, прилег Надежде Павловне на колени и задремал, мы же приняли по одной и закусили подгоревшими котлетами.
– Вы у кого в семинаре? – спросила Надежда Павловна, несколько подобревшая после стакана портвейна. Я ответил. – Знаю Васю. Недурственный беллетрист, хотя и несколько старомоден. Сейчас герои так не изъясняются. Я собираюсь его в журнале протянуть. Чтобы не задавался.
– Давно пора, – ввернул Фиолов и сурово поправил очки. – Думает, раз он в Литинституте преподает, так ему уже все можно?
– А вам Василий Степанович нравится? – Это опять Надежда Павловна. Я замялся. – Да вы говорите, не стесняйтесь. Здесь все свои.
Тотчас же кот поднял голову и ехидно на меня посмотрел. Понимаю, что так не бывает. И тем не менее…
– Семинар он ведет интересно, – нерешительно начал я. – Много ездил, встречался с известными людьми…
– Ну, еще бы! Полковник, – брякнул Штопоров.
– Неужели
