мои мучения на этом не закончились.
…Может, и не было. Может, и было.
В Пильгынкууль белым лебедем сплыло,
И не понятно, что это было:
Мыло иль шило? Шило иль мыло?..
Я, повторяю, не ангел, но помню, что вылетел от поэта резвее весенней ласточки. Сделал пару прощальных кругов над домом и полетел к себе в жаркие края…
С тех пор с поэтом я больше не встречаюсь. Ну, разве что иногда открою какой-нибудь толстый журнал, выхвачу со страницы что-нибудь вроде этих, извините, стихов:
чучу-чучу… в голове – чатануга, в ушах – чет бейкер.
дождаться поезда, вытащить наушники.
оглядеться. принюхаться.
титан, некрепкий чай, носки, калоши и китайское бельё,
выглядывающее из-под розовых лосин (зелёные стринги deor)
или штанов с лампасами (трусы colvin klein) – в коридоре, —
…короче, выхвачу со страницы что-нибудь вроде этого – и сразу мысль в голове: жив, курилка!
Хотя, может быть, это не он, может, это кто-то другой пытается из литературного мыла поэзию лепить. Нынче много таких!
И ведь лепят же… И ведь печатаются…
Тяжёлый случай
Тому лет сорок назад работал я санитаром в психиатрической больнице. Работёнка так себе, хуже дворника, зато контингент как на подбор – от изобретателя пуленепробиваемых очков до бухгалтера, впавшего в гебефренический синдром по случаю внеплановой растраты. Среди прочих, лежал в палате №22 один пациент. Лежал – и бормотал с утра до вечера что-то вроде:
А меня укусил гиппопотам
А я от страха на веточку залез
Ноги здесь, а голова моя – вон там
Где меня укусил гиппопотам
Тот ещё был, простите меня, пациент! Слава богу, что вылечили.
Жизнь, однако, показывает, что излечивается далеко не каждый. Иначе откуда, как не из давней больничной палаты, занесло на один из продвинутых литературных сайтов такие, с позволения сказать, стихи:
…всё тело куда-то звонит
живот звонит водопроводу
нога звонит в левый карман
висящей в прихожей
летней куртки
затылок названивает пояснице…
а ещё брови звонят спине
а грудь звонит спине
и даже зад звонит спине…
Наверное, я чего-то не понимаю. Типа, не догоняю. А заодно уж и не въезжаю в современный литературный процесс, в котором правят бал хронические графоманы. Правда, себя таковыми они не считают. Зато охотно рассуждают про эксперименты со словом и прочую псевдолитературную шелуху. И что удивительно, находятся сайты, которые эту шелуху публикуют.
«Общедоступность моих стихов не только меня устраивает, но и льстит мне», – скромно замечает автор стихотворного звона. Ну что тут скажешь? О temporа! O mores!
Как-то сразу Николай Васильевич на ум идёт:
«А знаете ли, что у алжирского дея под самым носом шишка?..»
Пузыри
