опущена. Снэфрид держалась, как христианка, но крест на ее груди казался епископу кощунством.
– Что означает сие?
Ответил герцог:
– Преподобный отче, позвольте представить вам нашу подданную, госпожу Агату из Этампа, нашу верную союзницу.
Франкон все еще ничего не понимал и вздрогнул, когда Эбль из Пуатье громко расхохотался.
– Не правда ли, такую красавицу тяжело забыть, Франкон, какое бы имя она ни носила!
И он поведал епископу, как эта женщина, оставив викингов, прибыла к нему, заявив, что готова принять крещение. После этого она испросила разрешения отбыть к герцогу Роберту, ибо имела к нему дело. Роберт принял ее милостиво и даже дал ей господский манс[27] с крепостными в районе города Этампа, в самом центре своих владений. Она же, в свою очередь, поведала герцогу об основных местах стоянок язычников, указала все их слабые оборонительные места, что и дало возможность Роберту почти захватить Вернон, а также потеснить норманнов на Луаре.
Именно «дама из Этампа» предложила план похищения Эммы, заверив, что Ролло, который под Сен-Мишелем готов был погибнуть в водах прилива ради спасения рыжей девушки, не задумываясь последует за ней куда угодно, и франкам не составит труда заманить его в западню.
Во время этой речи Франкон внимательно вглядывался в Снэфрид, спокойную, невозмутимую, с лицом бледным и словно бы безучастным. Она была все еще красива, эта женщина, но даже при неровном свете факелов было заметно, что она постарела: деформировались, словно измялись, бледные губы, отяжелели линии шеи и подбородка, от крыльев носа пролегли вялые складки.
Время все-таки подчинило себе Белую Ведьму, и, видимо чувствуя это, она решилась оставить своего нового возлюбленного Рагнара. А может, считала, что он недостаточно могуществен, чтобы помочь ей отомстить Ролло. Ибо вряд ли такая женщина смирится с тем, что ее отвергли ради другой.
Все эти мысли с молниеносной быстротой проносились в голове Франкона, пока он краем уха ловил речь герцога о том, что эта женщина, в прошлом язычница и разбойница, ныне уверовала в учение Христа. Франкон ни на миг не допускал, что Снэфрид искренна в своей вере, не верил в ее показное смирение и напрямик осведомился, какое отношение имеет новоявленная Агата из Этампа к плану похищения Эммы. Заметил, как по устам финки при этом скользнула недобрая улыбка.
– Есть у меня власть над этой женщиной, – тихо начала она. – И я обязуюсь заставить ее выйти куда угодно, если мой господин Роберт прикажет мне сделать это.
Герцог довольно кивнул.
– Агата из Этампа уже демонстрировала нам свои удивительные способности. Поэтому если вы сможете заставить Эмму с сыном на время уехать от Роллона – а встреча мощей Святого Адриана как раз прекрасный повод для этого, – то эта женщина вызовет ее туда, где буду ожидать ее я со своими людьми. Мы отвезем Эмму и мальчишку в Шартр, куда, несомненно, правитель языческих земель последует
Манс – земельный надел с усадьбой.
