style="font-size:15px;"> И не найти всех корней, не распутать концов.
С каждым витком эта книга длинней и длинней.
Даже в реальности шире и шире круги,
Мир изменяется, выскользнув из-под страниц.
На расстоянии взмаха крыла и руки —
Мир, расширяющийся, без замков и границ.
Снова и снова качнётся знакомый сюжет,
Но совершенно другие проснутся пути.
Жизнь, словно фокусник, вытащит из-под манжет
Чудо, какого, казалось уже не найти.
Страшная песня
«Враги сожгли родную хату»
Переводчик с языка сердца
Оказался как стрелок точен.
Приоткрытая слегка дверца
Распахнулась в темноту ночи.
Беспощадные слова били
Словно в колокол в мою душу.
И предметы, задрожав, плыли,
И от слёз казалось лишь хуже.
В горле комом эта боль – песня.
Что слова? Они – как соль горкой.
Всё казалось рядом с ней пресно.
А и петь её нельзя – горько.
Лучше б не было её вовсе!
И солдат бы не хмелел с горя!
За широкий стол бы к ним – гости…
Лучше б не было её, что ли…
Что слова? Они сама правда:
Он вернулся, он пришёл, выжил!
Не приветила его радость —
Только ветер повстречать вышел…
Лучше б не было такой песни.
Лучше б встретились они летом.
Жили б счастливо себе вместе…
Я б – все песни за одно это!
Литературный герой
«По равнине беспредельной
Брёл продрогший человек.
Снег стелил себе постелью,
Пил из ручейков и рек…
Воспалёнными глазами
Еле видный путь искал…
Шел степями и лесами,
Пробирался среди скал…
Путь его был страшно долог,
Он устал, как сто чертей…
В сердце – ледяной осколок,
К обшлагу пристал репей.»
Предан другом, брошен милой,
Потеряв любовь и дом,
Он ещё находит силы,
Он идёт, идёт с трудом…
В чём же смысл? Чего он ищет?
Что за тайна? В чём тут суть?
В поле дикий ветер свищет…
Ни согреться, ни уснуть…
Автор выпьет крепкий кофе
И закутается в плед…
И напишет: «Катастрофе
Скоро быть. Спасенья нет.»
И ЛГ бредёт шатаясь,
Кровью платит за сюжет.
Так живёт, безвинно маясь,
В чьём-то страшном мираже.
