проникнуть никакое позитивное чувство. Я перевела взгляд на батюшку.
– Мы не знаем промысла Божьего, почему и когда он позволяет уйти в другой мир тому или иному человеку, – он говорил спокойно и уверенно, глядя мне в глаза. – Бог с нами не для того, чтобы предотвратить несчастья. Не для того, дорогая Вероника! Он для того, чтобы помочь нам достойно пережить их.
Я хмыкнула и покачала головой.
– Но вы должны знать, – продолжил он, – что вашей дочери сейчас хорошо, она там, где все есть, она в спокойном, светлом месте, просто поверьте мне, – батюшка говорил тихо, в его добром взгляде я видела понимание и необъяснимую, учитывая его молодой возраст, мудрость. – Я уже молился за Полину, и буду молиться всегда. Ей там хорошо, Вероника!
Я с недоверием смотрела на него. Он, конечно, чувствовал это.
– Если бы я мог частичку своей убежденности в том, что говорю, вложить в ваше сердце, был бы счастлив.
– Попробуйте вложить, батюшка, потому что я не знаю, как дальше жить, если жить совсем не хочется. Почему Он не забрал меня? Почему ее, ну почему не меня?! – я уже кричала. Я ничего не могла с собой поделать.
– Значит, вы еще не выполнили своей миссии на Земле, – спокойно объяснил он.
– Да какую же миссию выполнила моя дочь?! – возмутилась я. – Она ничего не успела, даже стать мамой, даже полюбить по-настоящему!!!
– Дорогая Вероника, мы не властны познать волю Божию, – он был терпелив, этот молодой священник. – Иногда Господь забирает человека, чтобы уберечь от какого-то большого греха. Мать декабриста Рылеева, когда он в детстве заболел, молилась Господу только о том, чтобы мальчик выжил. И было ей видение. Сынок поправился, выучился, стал офицером, в Петербурге стал участвовать в сомнительных тайных кружках. В конце концов, вышел на Сенатскую площадь, чтобы свергнуть царя, и за это преступление был повешен. Все это матери Рылеева открылось в видении. Но она все равно молила Господа даровать жизнь ее маленькому сыну. И ребенок выжил. Ну а потом, как вы знаете, все случилось так, как ей привиделось много лет назад. Ее сын был повешен.
– Возможно, Рылеев умирал счастливым, и так видел свою миссию, свое предназначение, – возразила я.
– Представьте, что чувствовала мать Иисуса Христа, когда на ее глазах сына истязали и прибивали гвоздями к кресту. Подумайте о ее страданиях. Божья Мать знает ваше горе, понимает его, она поможет вам преодолеть уныние и скорбь, Вероника.
– Что мне делать, батюшка, что?
– Молиться за свою дочь. Мы должны молиться за тех, кто сам за себя помолиться не может. А они, наши близкие, помогут нам. Дети, ушедшие раньше родителей, становятся их ангелами-хранителями и направляют их жизнь к спасению.
Мы тогда долго проговорили. Я уже не была такой колючей и непреклонной, как вначале. Увидела искреннее душевное участие (в этом я не могла ошибиться, такие вещи чувствую) – и оно подействовало на меня почти гипнотически.
Напоследок
