раз в неделю. По телефону я все время отвечала, что пока не готова к встрече. Правду отвечала. По телефону говорили о его работе, о его любимой собаке, которую он водил на тренировки и которой очень гордился. Его Альма, кавказская овчарка, даже несколько раз оставалась со мной, когда Антон уезжал по делам. Умная собака, весом с хорошего теленка, она, казалось, понимала человеческую речь. Мы любили с ней поговорить, хотя Альма была вся такая мужская собака и относилась ко мне великодушно-снисходительно. Правда, мне было невдомек, зачем кавказская овчарка в городе, ведь у Антона не было дачи, которую нужно охранять. Но о вкусах, в том числе хозяев животин, не спорят. Кому болонки, кому овчарки, кому вообще кошки.
Когда Антон позвонил в очередной раз, я согласилась встретиться.
– К тебе, ко мне или в ресторан? – озвучил варианты Антон.
– Ко мне нельзя, у меня Жанна живет, давай где-нибудь встретимся.
– Может, в «Сирени»? – предложил он.
«Сирень» была нашим любимым ресторанчиком в тихом переулке в районе Покровки.
– Только не в «Сирень», – я теперь не могла бывать там, куда ходила в прошлой жизни.
– Хорошо, – не стал он спорить.
Я предложила встретиться в итальянском ресторанчике «Олива» недалеко от нашей «Сирени».
Надела любимое черное платье, которое стало велико.
Антон, небрежно элегантный, как всегда, увидев меня, вышел из-за столика. Красивый он все же, мелькнула мысль.
– Ну, наконец-то я тебя вижу! – обнял меня Антон.
– Я тоже рада тебя видеть, – ответила я и почувствовала, что так и есть. Все-таки когда-то нам было неплохо вместе. А как сложится теперь? Ведь и жизнь моя стала другой и я, наверное, сильно переменилась. Раньше я была комфортной любовницей. И понимание этого факта меня ничуть не задевало. Я была слишком самоуверенной, чтобы комплексовать из-за каких-то определений.
Мне показалось, что Антону тоже неловко, и он не знает, как вести себя со мной: как с хрустальной вазой, боясь задеть ненароком, или как с прежней Никой, веселой и раскованной.
– Ты очень похудела, – сказал он, окидывая меня взглядом. – Но выглядишь хорошо, даже очень хорошо.
– Наверное, когда женщина прекращает самозабвенно заниматься своей внешностью, отдавая этому все силы и средства, она начинает выглядеть лучше, – улыбнулась я.
Мы сели за столик. От спиртного я отказалась, попросила только салат.
– Чем ты все-таки намерена заняться, а то по телефону я так и не понял твои планы.
– Пойду работать, но пока не знаю, куда. Не хотелось бы ошибиться, устроившись на первое попавшееся место. В журналистику совсем не хочется, в пресс-секретари тоже. Может быть, в какую-нибудь пиар-структуру? – я понимала, что ни одно дело не поглотит меня настолько, чтобы заглушить боль. Но работать надо, чтобы не сойти с ума.
Антон спросил, нужны ли мне
