хитроумную речь, дабы отвлечь внимание царицынцев. Но вот чуткое ухо Ивана уловило легкий свист – условный сигнал.
«Пора уходить. Ребята уже, наверное, подобрались под вал», – подумал Черноярец и растворился во тьме, хотя воевода еще что-то кричал, грозился.
Разинцы, подошедшие почти вплотную к валу, дружно ударили из фальконетов и пищалей, с криком бросились на приступ.
Дико орущая толпа казаков, махая саблями, бердышами, пиками, топорами или просто заостренными кольями, мчалась на вал. Кое-кто из стрельцов от неожиданности растерялся и стремглав помчался под защиту стен крепости. В некоторых местах казаки уже заскочили на вал, дрались врукопашную со стрельцами.
Ефим, с огромной дубиной в руках, старался быть невдалеке от атамана. Ловко владея необычным оружием, он сбивал за один взмах по несколько человек. Ничто не могло устоять против могучего воина: ломались сабли, в щепки разлетались древки пик и бердышей. Вот зоркий взгляд казака уловил, что один из стрельцов норовит сзади срубить Разина.
– Поберегись, батько! – заорал во всю глотку Ефим. Страшный удар дубины вогнал голову стрельца в плечи, тот без звука осел на землю.
Унковский вместе с головой Кручининым забегали по рядам стрельцов. Воевода ругался, кричал, материл служилых на чем свет стоит, угрожал страшными карами за трусость.
Наконец, царицынцы оправились от страха, вступили в схватку с казаками, стали спихивать их с вала, беспрестанно палить вниз из пищалей и пушек.
Воевода заставил пушкарей развернуть орудия и стрелять прямо по валу, где в схватке смешались стрельцы и казаки. Постепенно разинцы были сбиты с вала. Они вынужденно отступили и откатились во тьму.
Воевода и голова перевели дух, еще не совсем веря в успех. Трясущимися руками Унковский вытер вспотевшее лицо.
– Чуть было не прорвались, – испуганно озираясь, сказал голова. Из тьмы, со стороны разинцев, хлопнуло несколько выстрелов. Кручинин как-то странно подпрыгнул, схватившись за голову руками, и навзничь упал на землю. Унковский в страхе уставился на безжизненное тело головы. Казацкая пуля угодила Кручинину прямо в глаз, пробив затылок.
Воевода перекрестился:
– Господи! Господи, за что на нас такие напасти! – потом приказал унести погибшего в крепость.
После случившегося Унковский заперся в крепости и больше на вал не появлялся.
До рассвета казаки ходили на приступ еще несколько раз, но царицынцы сильным огнем из орудий отбивали натиск разинцев.
9
Петр Лазарев проснулся ночью от страшного шума и грохота. Со стороны крепостных стен и вала слышались крики, глухие выстрелы из пищалей и пушек.
Высвободившись из объятий Ефросиньи, которая от страха сжалась в комок и бормотала молитвы, Лазарев встал, быстро оделся в заранее припасенную одежду, сунул за пояс два кремниевых пистоля, пристегнул саблю.
Ефросиньюшка уцепилась за любимого, не отпускала его, причитала, как
