семнадцать раз в поисках скрытого смысла:
«Я получил записку, умру сегодня, люблю Седьмой канал и надеюсь, что вы не будете делать дурацкий сюжет-реквием. Иначе я с того света вернусь и выбью некоторым мозги!»
Может, Крис был пьян или под кайфом, сошёл с ума, имел отвратное чувство юмора, но жив? Нелепость какая-то! Только вчера утром журналисты обсуждали Химика на летучке, Крис выглядел как обычно – с налётом улыбчивого пофигизма на лице. Если Крис не обманул и его время истекало сегодня, значит, записку он получил во вторник, а то и раньше. Может быть, даже до того момента, как я с ним познакомился. Он два дня ходил на работу как ни в чём ни бывало – как в это можно было поверить? Зная, что скоро умрёт, показывал фотки на стене и мечтал о доступе к телу Леи?
Солнечные лучи добрались до компьютера Сары, тихой девушки-монтажёра, с которой мне не доводилось работать. Она вглядывалась в тёмный экран, стараясь найти информацию, которая бы хоть что-то прояснила. Казалось, любой звук или движение могли нарушить хрупкое равновесие надежды в этой комнате, и мы вместе хранили его. В воздухе висело «А что, если…».
Ким вернулся в редакцию спустя сорок минут с бутылкой минералки в руке. Где-то в пути он избавился от галстука, зато обзавёлся чёрной спортивной сумкой – в ней что-то было.
– Криса в доме не оказалось.
Он положил на стол перед нами записку с шифром:
«196 (1) 6 (1) 10 (2) 63 (3) 1 (2) 4 (3) 55 (1) 20 (4) 39 (4) 12 (1) 28 (4) 4 (2) 18 (4) 63 (2) 47 (3) 58 (6)».
Такую же, как показывали по телевизору. Кто-то ахнул и зарыдал, пока Ким объяснял, что в доме всё выглядело нормально, вещи остались на месте, а записка лежала на столе в рабочем кабинете. Чтобы не оставлять отпечатков, Ким воспользовался щипцами для сахара и вложил клочок бумаги в прозрачный файл.
– Не надо было тебе её брать, – мрачно сказала Элис. – Это громкое дело, полиция будет проверять всех, кто с запиской даже в одной комнате находился.
– Ты в одном права: вызываем полицию.
Что происходило в редакции до трёх часов, мне неизвестно, но по возвращении из Сената я попал прямиком в кабинет редактора. А по пути туда столкнулся с Нилом, и он красочно обозначил ситуацию в редакции, чиркнув ладонью по горлу. Кима со мной на выезде не было – его решили допросить первым как нашедшего записку. И спустя два часа он всё ещё сидел в кабинете редактора, заметно раздражённый и уставший.
Напротив расположились двое полицейских – подтянутый мужчина и тощая женщина с густыми рыжими волосами. Ким жестом пригласил занять его место и неспеша вышел из кабинета. Я осмотрелся вокруг: комната словно светилась изнутри, столько в ней было белых предметов. Лакированный стол и мягкие бежевые кресла в тон, никаких личных вещей. Что-то подобное я представлял, когда в фильмах упоминали элитные закрытые клубы для мужчин.
– Энди, можно вас так называть? – После моего кивка рыжеволосая продолжила:
– Я следователь Ронда Уолш, мой напарник – Марк
