style="font-size:15px;"> ***
– Хи-Хаак, помоги, – почувствовал Илья натужный шелестящий шепот у своего уха.
Щеку защекотало прикосновение чьих-то жестких волос. Также ему бывало щекотно от редкой ласки отца, когда его губы касались щеки или лба, а двухдневная щетина (по субботам и воскресеньям отец не брился) задевала нежную кожу и шелестела наждачной бумагой.
– Евреи по субботам не работают, Аратрон, – пророкотал другой голос, но через мгновение Илью кто-то взял за ноги – под мышками он уже был крепко схвачен, по-видимому, Аратроном, – и тело героя поплыло куда-то в воздухе, покачиваясь из стороны в сторону.
– А я вот в субботу работаю, как ты знаешь… Снова работаю! И все благодаря этому отроку.
Илья слушал, точнее, ощущал весь этот бред, который жил в его больной и безвольной голове, и даже не пытался прояснить, кто это несет его и всю эту чушь.
«Евреи, по субботам не работают, значит, сегодня суббота, – только и сделал он мысленное заключение из происходящего. – Да, сейчас начало июня, год 1967».
Перед глазами Ильи всплыла картина Репина «Арест пропагандиста». Два дня назад они всем классом ходили в Третьяковку. Экскурсовод, женщина с высокой причёской, в серой, обтягивающей большой зад юбке и стоптанных туфлях, без выражения талдычит: «Все внимание в картине сосредоточено на революционере. Он только что схвачен. Руки скручены на спине. Возле него суетятся сотские и урядники. Пропагандист словно еще силится высвободиться. Зритель чувствует его скрытую энергию, волю к борьбе. Гневный взгляд направлен в сторону мужчины, стоящего у окна. Волосы растрепаны, пуговицы на рубахе оторваны. Особенно остро чувствуется героизм революционера в сравнении со стоящим рядом урядником. Тот словно боится подойти к пропагандисту, дотронуться до него рукой. Откинутая назад голова, пугливое движение рук, тупое лицо с красным вспухшим носом – все это делает его образ гротескным… Мужики, стоящие у окна и с опаской посматривающие на революционера, мужик, сидящий на лавке (возможно доносчик), – все эти персонажи с большим тактом дополняют главное содержание, до конца раскрывают сюжет, не споря с образом главного героя».
– А фамилия моя Ульянов, имя Ленин. Родился 13 апреля 1870 года в городе Симбирске.
Только сейчас Илья догадался открыть глаза и тут же дернулся в сторону, уходя из под нависшего над ним огромного и красного, до боли знакомого лица урядника.
– Ну, слава тебе… партии родной. Очнулся! Так ты – Ленин, говоришь? – дохнул кислым Сиротин, затем лицо его поднялось и уплыло в сторону.
Тут же возник испуганный лик Мещери.
– Илька, ты чего? Как ты? Какой ты Ленин! Товарищи милиционеры, он бредит. Это же Илья Шторц. Мы с ним в одном классе…
– Так и запишем, Илья Шторц. Называет себя именем вождя ВОСР.
– Да какой он вор!
–… Великой октябрьской
