руке. Глаза упёрлись в низкий потолок с серыми разводами. Протянул здоровую руку чтобы нарисовать на нём рожицу – печальную, с большими круглыми глазами, но потолок вдруг выгнулся, ускользая, и с лёгким хлопком, как скатерть по столу, волнами разбежался по углам, натянулся и замер.
– Слава тебе, Господи, очнулся!
Илья скосил глаза – в проёме двери застыла бабка Матрёна.
– Пашка, чёрт старый, – крикнула она через плечо, – иди посмотри, что ты натворил.
Дед, ссутулившись, протиснулся в комнату.
– Чего тут смотреть, пусть доктора смотрят. По мне – так живой, и слава Богу, – проворчал он, потом вдруг громко всхлипнул, быстро наклонился и поцеловал Илью в лоб. – Прости меня дурака, Илюша.
Илья дёрнул правой, больной, рукой, чтобы остановить вскипающие слёзы и вскрикнул от боли.
– У, окаянный, – бросилась к ним бабка. – Изыди!
– Это что за шум, а драки нет? – услышал Илья незнакомый голос.
– А вот и доктор, – с облегчением сказал дед.
Доктор обработал раны, попросил Илью повернуться на бок и, одномоментно с лёгким шлепком, вогнал в Илькин зад длинную иглу с обезболивающим.
– В Москву его везти надо…
Доктор вдруг резко повернулся к деду и уставился на него в упор немигающим взглядом.
– У мальчика есть имя?
– Чего?—опешил дед.
Доктор дёрнул щекой, опустил шприц, который до сих пор направлял на деда, как ствол пистолета, прикрыл глаза рукой, снимая очки, неожиданно рассмеялся.
– Я спрашиваю, на какое имя направление писать?
– Илья… – успокоился дед. – Илья Викторович Шторц.
– Вашему внуку повезло,—сказал доктор. – Дробь застряла в куртке и в толстом свитере. Я вытащил из-под кожи всего три дробины, а вот с рукой сложнее. Здесь нужна операция. Похоже, щепа задела сухожилие.
Илья «поплыл», не дожидаясь, когда доктор вынет иглу из ягодицы. Снова перед глазами потолок с наведёнными сезонной испариной причудливыми тёмными разводами. Пугающая лёгкость тела – не удержать! Он решил не сопротивляться подхватившей силе, которая, со всей очевидностью приближала его к потолку на расстояние вытянутой руки. Показалось очень важным скорее исправить неясность случайных контуров до признания в них тех реальностей, которые помогут ему вернуться из влекущей выси. Но потолок сделал вдох, раздуваясь в необъятный купол, Илья взмыл в самый центр полусферы и застыл в невесомости.
– Ты только посмотри на него – космонавт Леонов, да и только, – раздался откуда-то справа показавшийся ему знакомым голос.
В ответ со всех сторон послышался шелест одобрительных смешков, будто кто прошёл совсем рядом, нарочно загребая ногами сухую осеннюю листву. Илья попытался скосить глаза, но зрачок остался на месте, упираясь в потолок. Однако с некоторой задержкой взгляд его прочертил дугу вниз
