когда он в последний момент решил куда-то развернуть дуло…
Тем же, кажется, летом 1980-го года – а может быть, уже через год, летом 1981-го, недобрый «ветер странствий и приключений» занёс нас, мальчишек, сначала в подвалы, а затем и на крышу родного дома. Дом наш был построен в начале 1950-х годов – такая, очень характерная «сталинка» о четырёх этажах, с эркерами и маленькой башенкой, выходившей на перекрёсток улицы Киевской и родного Пионерского переулка. В этой башенке располагалась одна-единственная двухкомнатная квартира, в которой жил наш приятель со смешной фамилией Пухов, и мы очень любили забираться именно туда, на крышу пятого этажа, и поливать оттуда водой прохожих. Правда, это невинное хулиганство, сходившее нам с рук, нам вскоре надоело, и через некоторое время в прохожих полетели уже болты и гайки, а потом кто-то из наших мальчишек метнул в сторону перекрёстка какую-то бомбочку, которая взорвалась в воздухе и – слава Богу! – никого не покалечила. А придурковатый мальчик Славка Рыжков как-то раз столкнул с крыши валявшийся там кирпич – тоже, слава Богу, без последствий…
Но в эти нежные, щенячьи свои годы мы рисковали не только чужими жизнями – в первую очередь, мы сами ходили по очень тонкому лезвию, рискуя сорваться и полететь в тартары. Причём, не только в переносном, но и в прямом смысле. Рядом с нашим домом стояла ещё одна «сталинка»: если наш дом выходил уличным фасадом на троттуар, то перед соседним домом было что-то, вроде чахлого скверика, и он отступал от «красной линии» метров на двадцать. Таким образом, оба дома соприкасались лишь углами: торец нашего дома выходил на этот самый скверик – а торец соседнего дома выходил в наш двор. И по этому торцу соседнего дома шла пожарная лестница. Лестница эта была необычная – по крайней мере, больше нигде в Иркутске я таких не видел: одним своим боком эта лестница примыкала к стене дома, а с другой стороны у неё были металлические перила; лестница имела очень крутой уклон, и заканчивалась маленьким балкончиком, с которого можно было попасть на чердак. Пол на этом балкончике был деревянный, и доски, из которых он был настелен, уже к началу восьмидесятых уже сгнили и рассыпались. Помню, как я наступил куда-то, и моя нога провалилась в пустоту… Ощущения – те ещё!
По всем законам физики, эти доски должны были с треском рассыпаться и провалиться под нами, но этого, почему-то, не случилось. Случилось другое: взобравшись на этот чёртов балкончик, мы прикинули, что расстояние до крыши нашего дома не так уж велико – метров около двух, не больше – и что, если хорошо оттолкнуться, то это расстояние можно перепрыгнуть (пишу это, вспоминаю – и руки покрываются липким пОтом от страха!). Уж кому в голову первому эта мысль пришла, я не помню – но мысль пришла, и прыжки начались! Сначала с балкончика на крышу – а потом обратно! Расстояние, которое нужно было преодолеть в прыжке, было не более двух метров – и, если абстрагироваться от того, что эти «кенгурячьи состязания»
