обратился ко мне дед, – бабушка ещё зимой попросила Ирину Викторовну купить его в Москве. Но, поскольку ты стал уже таким серьёзным коллекционером, что умудряешься приобрести столь ценные монеты, то мы думаем, что ждать до Дня рождения не имеет смысла. Главное – чтобы сейчас всё твоё собрание поместилось в этот альбом. Как ты думаешь, поместятся туда все твои монеты?
Монет, самых разных, у меня к тому времени набралось уже около двух сотен – для начинающего нумизмата очень даже солидное собрание! – но альбом, рассчитанный на тысячу единиц хранения, попросту «съел» их все, не подавившись. Впрочем, это случилось уже вечером, когда я, наконец, закончил переставлять в нём свои сокровища и так, и этак. А пока, вручив мне альбом и успокоив меня, дед произнёс лишь:
– Ну, а теперь мы будем ждать, когда к нам придёт эта твоя… как её?… Дмитриевна? – вот и подождём, пока Дмитриевна принесёт нам наши монеты и книгу. Ты, Роман, кстати, расставляй в альбоме монеты с учётом того, чтобы для тех, что ты купил сегодня, тоже места были.
Был конец учебного года, на улице уже во всю пробивалась майская зелень, я продолжал ходить в школу. Вместо пионерского галстука у меня на шее был строгий чёрный галстучек на резинке: узнав о моём отчислении из рядов «внучат Ильича», мама принесла откуда-то этот галстук, который, как оказалось впоследствии, был форменным галстуком авиаторов. Все те дни, что я провёл в ожидании визита класснухи, мои дражайшие одноклассники усиленно бойкотировали меня – выражали ей таким образом свою лояльность. Впрочем, были среди них три-четыре человека, которые плевать хотели на этот бойкот, и продолжали общаться со мной, как ни в чём не бывало: это была моя соседка по парте Юлька Кокорина, и ещё пара-тройка наших хулиганов. Так что, в общем и целом, жить было можно.
Давида заявилась к нам на второй или третий день, под вечер:
– Пришла поговорить с вами о вашем сыне и внуке, о том, что его ждёт… – многозначительно произнесла она с порога, — он, наверное, ничего не рассказал вам, но ребята в классе объявили ему бойкот! Ведь он крадёт из дома деньги – мы заставили его признаться в этом на классном часе!
– Хм… интересно! – отреагировал на это сообщение дедушка с чуть заметной иронией, — очень интересно! И как же выглядело это его «прознание»? – дед обернулся ко мне, — Роман?…
– Когда на классном часе меня спросили, где я беру деньги на покупку монет, я ответил, что беру их у тебя, – ответил я, – а Людмила Дмитриевна сразу же сказала: «Слышите, он сам признался, что крадёт деньги у деда!» Но я ведь не краду…
– Погоди, Роман, – прервал меня дед, и, дружелюбнейше улыбаясь класснухе, подтвердил: — он сказал чистую правду – он, действительно, берёт у меня деньги для пополнения коллекции. Я выдаю ему для этого небольшие суммы… Другое дело, что Вы, уважаемая, позволили себе превратно интерпретироваьть его слова, да ещё и сделали
