и на его лице я вижу смятение. Пожалуй, впервые он не выглядит идеальным.
– Детка, – протягивает он. – Я что-то пропустил? Ты беременна?
Я пытаюсь убедиться, что правильно расслышала. С чего он так подумал? В голове всплывают слова Этана, сказанные минуту назад. «Так вот кто, по твоему мнению, должен воспитывать мою дочь?» Ну конечно.
Мне становится не по себе от этих слов, и я всеми силами стараюсь отогнать ужасные воспоминания. Проблема в том, что они никогда меня не покидали. Есть вещи, которые можно загнать в самое отдалённое, тёмное место своего сердца, но они всё равно останутся там, время от времени о себе напоминая.
– Не говори ерунды, Ивлин, – произношу я со злостью, которая всё не утихает. Меня буквально трясёт и никак не получается успокоиться.
– Снова не задавать лишних вопросов? – с усмешкой произносит Ивлин.
Вижу, что он расслабляется и проходит в квартиру. Ивлин бросает пальто на диван, где ещё пару минут назад лежало пальто Этана.
– Зачем ты здесь, Ивлин? – с вызовом спрашиваю я. – Разве ты можешь приезжать без предварительного звонка? Ты постоянно делаешь всё, что хочешь!
– В данным момент я хочу, чтобы ты перестала истерить, но этого почему-то не происходит, – с улыбкой произносит Ивлин и наливает вино в бокал, который предназначался Этану.
– Ты не можешь приезжать каждый раз, когда тебе просто нужно переспать с кем-то, – продолжаю я.
Ивлин делает пару глотков вина и смеётся. В его смехе много фальши и самолюбования.
– То есть, я могу приезжать только тогда, когда переспать хочется тебе? – спрашивает он. Я готова ему врезать, хотя понимаю, что злюсь на себя. Мне всегда хотелось быть хорошим человеком, но, вопреки всем прогнозам Джулианны, я выросла нервной, неуверенной и распутной девушкой, пытающейся заглушить собственный страх алкоголем и случайными связями.
– У меня нет на всё это настроения, – нужно как-то выгнать Ивлина отсюда, иначе я просто взорвусь, хотя не это ли произошло пару минут назад?
– Нет настроения на секс? – Ивлин снова смеётся и осушает бокал вина. – Ты не заболела?
– Ивлин, прекрати, ради всего Святого! И уезжай, – прошу я, а парень лишь отрицательно качает головой.
Он встаёт с дивана и подходит ближе ко мне. Проводит рукой по волосам и улыбается, только уже не так надменно. От парня привычно пахнет сигаретным дымом и парфюмом. За четыре года этот запах ассоциируется у меня только с ним.
– Тебе идёт, когда ты распускаешь их, – говорит Ивлин, указывая на волосы. – И не идёт, когда ты злишься. Если не хочешь секса, мы можем просто поговорить. В конце концов, я не совсем животное.
Я начинаю смеяться, и этот смех скорее нервный, чем радостный. Ивлина это только веселит.
– Совсем другое дело, – произносит он и ведёт меня к дивану. – Садись, давай выпьем и перемоем косточки тому грубияну.
«Может, ты не будешь так много пить?» – всплывают
