за ворота. Сестра обернулась с переднего воза, завидя Волчара в окне, долго махала рукой, а у него не было даже сил, чтобы махнуть в ответ.
– А мама-то где ж? – оторопело пробормотал Волчар.
Она подошла сзади совсем неслышно, но Некрас всё же услышал. Обернулся.
– Мама… ты что, осталась?
– А чего мне там-то, – мотнула головой Забава Сбыславна. – Горлинка не маленькая, не потеряется там и без меня.
Она отвела взгляд, утирая слезу уголком платка.
Волчар вернулся в хором и обессиленно сел на лавку. Глаза закрывались сами собой. Руки сжались, комкая медвежью шкуру на лавке, но тут же разжались вновь. Сознание померкло.
Спать.
2. Свенельд
Тропинка нырнула в кусты, они расступились, открывая широкую поляну, посреди которой примостился… нет, не острог, острожек. Невысокий частокол, всего одна вежа – для дозорного, внутри – землянки и одна изба – моя, воеводская. Варяжко жил вместе с воями в землянке. Острог этот мы строили осенью – было бы где перезимовать, да сил поднакопить. И было нас тогда всего-навсего десятка два. Ныне же, к весне скопилось за сотню, да ещё с сотню могли собрать с окрестностей из тех, кто зимой приходил к нам, говорил со мной и с Варяжко, да клятву приносил на оружии и крови. И как только Владимир про нас не прознал ранее, – говорил с насмешкой Варяжко. Давно можно было накрыть нас, как куроптей сетью. Я горько усмехнулся – и с такой вот ратью мы собирались свалить Владимира!
Ворота были раскрыты настежь, а в них нас уже встречали. В остроге было с сотню воев, ровно половина нашей рати. Второй сотник (первый – Варяжко), Неклюд, ждал, кривовато улыбаясь. И по его взгляду я мгновенно понял, что у него есть важные новости.
Я спрыгнул с седла, тоже внутренне криво улыбнувшись. Ездить верхом многие русины научились и уже недурно, но вот сражаться на коне… Бросил поводья Ратхару, поворотился. Неклюд уже подходил, слегка прихрамывая – когда-то печенежский меч полоснул его по голени и рассёк сухожилие. Но сражаться Неклюд мог. И ещё как мог.
– Ну?
– Прибыли послы, – одними губами сказал Неклюд. – И вестоноша из Чернигова.
– Где они?
– В избе, – Неклюд едва заметно показал глазами на моё жилище. – Вестоноша в сенях, послы в горнице.
– Все вместе?
– Надо было врозь? – Неклюд поднял брови.
– Да нет, – я покачал головой. Что-то со мной уже не то. Скоро на свой собственный хвост оглядываться начну.
Я поймал на себе вопросительный взгляд Варяжко и кивнул. Гридень сделал многозначительное лицо, вытянул губы трубочкой и посмотрел в сторону крыльца.
Черниговский вестоноша встретил нас прямо в сенях, вскочив при нашем появлении и одёргивая кожаный кояр, – молодой парень с рыжим чупруном и озорными серыми глазами. Его сюда привели с завязанными глазами с лесной заставы и ни имён, ни лиц тех, кто сейчас сидел в горнице он не знал.
