псам. Чародей замер, только желваки по челюсти перекатывались. Колобок отвернулся.
– Ты, Прозор, эти тонкости витязю сам объяснишь, – ровным голосом продолжала Горислава. – Нам уже идти пора.
Волчар невольно дёрнул уголком рта и тут же замер вновь, но это прошло незамеченным для Тайных. Он был при памяти уже довольно долго, но притворялся беспамятным, сам не зная, почему – сыграть было занятно.
Он уже прекрасно понял, что главный здесь не Витязь и не Прозор, и даже не Щап. И уж конечно, не Колобок. Главная здесь – женщина. Горислава. Навряд ли это настоящее имя.
О том, что Тайные ушли, он понял по запаху, точнее по тому, что его не стало. Не стало запаха духов Гориславы, которые так же, как и её голос, напоминали Волчару что-то знакомое.
Кто ж она такая?
Однако было пора «просыпаться».
Волчар пошевелился, застонал – непритворно, от неложной головной боли.
Открыл глаза.
Чародей стоял в изголовье и странно глядел на него: с надеждой и неприязнью одновременно.
– Вставай, витязь, – обронил он. – Пора идти.
– Куда это? – возмутился Волчар, держась за виски. – М-м, больно-то как, двенадцать упырей.
– Как куда? Обратно. Там Зорянка нас, должно быть, потеряла уже. Она в мою горницу хоть и не заходит, а всё ж…
Волчар шёл вслед за чародеем по проходу, а голова напряжённо думала: кто же, кто? По обмолвке Витязя, помимо назвища Гориславы, он теперь знал ещё одну важную мелочь: меж родом Щапа и их волчьим родом что-то вроде кровной мести. Так найти Щапа легче, хоть и ненамного. Но попробуем…
Зоряны в горнице и впрямь не было. Чародей вновь сел за стол и кивнул Волчару:
– И ты сядь.
Витязь молча проглотил рвущуюся с языка колкость и сел прямь чародея.
– Слышал всё, небось?
Витязь смолчал.
– Говорить не хочешь… И хрен с тобой. Пойдёшь за мечом?
– Это что, мне нырять на дно Днепра? Хорошенькое дело… Перелобанить всю стражу и дружину Морского Царя и попросить у него: а верни-ка ты, дорогой, меч Святославль.
– Не валяй… самого себя, – бросил чародей холодно. – Ты прекрасно знаешь, что меч вовсе не на дне.
Волчар вытаращил глаза – этого он не слышал, придя в себя позже.
– Не на дне?
– Нет. Он где-то на Руси. Ты нам его и принесёшь.
– Почему именно я? Только не надо врать, будто его, опричь меня никто принести не сможет.
– Чего это именно врать?
Некрас в ответ только скривился.
– И как я его найду? – кисло спросил он. – Это ж ведь… пойди туда, не знаю – куда.
– Да ты привереда, – всё так же скрипуче и холодно сказал чародей. – То ему не по-нраву, что в омут нырять придётся, то не любо, что не надо… Не ной, витязь, я тебе науз дам, было ж сказано. Он тебе и покажет,
