говорят о расцерковлении, о оскудении христианства.
Не претендую на экс кафедра, просто думаю вслух, вот о чём.
Воцерковлённость, мню – это стиль. Поведение, лексикон, внешний вид (крест на груди), участие в таинствах, и проч. Но это только средства – во-первых, моего личного обОжения, во-вторых, навыкновения быть не самому, а в церкви, вкупе с Богом и братьями-сёстрами. Средства. А дальше?
А дальше смысл христианства – служение ближним для их обОжения, по примеру, данному Христом – как Он нам, так и мы им. Помощь на общем пути в Царство.
Вот с этим у нас проблемы: с неведением, КАК служить ближнему… Помогать, когда он голоден и болен? Да, но для христианства не то, мало.
Надо быть с ним и помогать – на подлинной Божьей глубине.
А вот её-то я в современниках и не вижу… Вижу мусор, личину, морок, наносное: похоти, фобии, травмы, роли, маски политические, гендерные, культурные и проч. А ЕГО самого – не вижу, и оттого разувериваюсь в ближнем, и не вижу собственного смысла церковного во Христе.
Думаю, что в первую очередь это беда моего тупого зрения, моей неглубины.
А уж потом – особенности ближнего и века, в котором мы с ним бытуем.
С Родительской субботой!
Вот опять началось: кого там можно особо в эту субботу поминать, кого нет…
Да дело ведь не в том. Мы ведь своих усопших родных и друзей всё равно поминаем всегда, дома или в храме, так к чему эти разговоры.
А в том дело, что это суббота – перед Пятидесятницей, перед праздником дня, тск, рождения Церкви.
И вот мы, вся Церковь, живущие как здесь, так и там, собираемся вместе.
Те, для кого Пятидесятница – значима.
Литургия идёт, поют «Трисвятое» в стиле рококо.
Так и видишь жеманно танцующих пастушков в буколических лугах.
В «Истории моего бегства из венецианской тюрьмы, именуемой Пьомби» Казанова рассказывает, как, находясь под арестом, от стресса бегал мочиться каждые пятнадцать минут:
«…создавалось впечатление, что, в то время как мой встревоженный ум должен был выказывать признаки расстройства из-за ослабления мыслительной функции, мой организм, словно оказавшись в давильне, был вынужден исторгнуть большую часть жидкости, которая с помощью непрерывной циркуляции усиливает мыслительную деятельность человека.»
Ага. Так, значит, оная жидкость и усиливает мыслительную деятельность человека!… Это нам знакомо и повсеместно наблюдаемо, например, в социальных сетях; это по-русски звучит: «моча в голову ударяет».
Ганс Кюнг – о вещах давно, вроде бы, известных, элементарных, в церковной риторике даже несколько набивших оскомину… и тем не менее:
«Это общение за трапезой с теми, кого списывали со счетов благочестивые, для Иисуса не было выражением либеральной толерантности и гуманистического образа мысли. Оно было выражением его миссии и вести: мир, примирение
