style="font-size:15px;"> – Харашо, – закивала тайка. – Очшень харашо!
– Не дождетесь! – сквозь зубы процедил Всеволод. – Это только Инге будет хорошо, если я кони двину. Все наследство ей, заразе, достанется.
Тайка вдруг обхватила его шею руками и до хруста вывернула в сторону. Всеволод так и заорал. На миг промелькнула мысль, что под обманчивой внешностью хрупкой домработницы скрывается профессиональный киллер, нанятый, чтобы усыпить его бдительность, а затем покончить с ним в один момент, свернув шею, как куренку.
– С ума сошла?!
Он вскочил с дивана и навис над ней. Тайка что-то испуганно залепетала в свое оправдание. Да нет, какой из нее киллер, успокоился Всеволод. Сама перепугалась до чертиков, так и трясется как осиновый лист.
– Вот что, хватит с меня массажа! – Взяв перепуганную домработницу за локоть, Всеволод выпроводил ее за дверь и вернулся в гостиную.
Он думал, что после изуверского массажа не сможет даже повернуть голову, но внезапно почувствовал себя бодрым и полным сил. Даже голова посвежела и больше не трещала с похмелья. Но не успел Всеволод порадоваться этому, как на него навалилась тишина пустого дома. Дома, в котором больше не звучат легкие шаги жены и ее серебристый смех. Дома, порог которого никогда не переступали дочь и внук…
Тишина пустого дома оглушала, и банкир поспешно включил телевизор. Пусть болтает, хотя бы видимость жизни создает.
Всеволод опустился на диван, думая о том, как же так вышло, что он, успешный московский банкир, сорока пяти лет от роду, в этот предпраздничный день оказался никому не нужен. Словно в утешение, зазвонил телефон, и Серебров радостно схватил трубку:
– Слушаю!
Звонил Пузанов. Он уже долетел до Дубая и теперь тревожился, чем закончилось вчерашнее ограбление.
– Какое ограбление? – не понял Всеволод.
– Ты же сам сказал – грабят тебя! И отключился, а я перезванивать не стал – посадку объявили. Весь полет переживал, как ты там.
– Ах, это. – Всеволод горько усмехнулся. – Ограбили меня, Олег, самое ценное увели. Жену.
И он коротко поведал, что тот, кого он принял за грабителя, оказался любовником Инги.
– Ну, дела! – Пузанов явно оживился. – Может у них того, не серьезно? Вернется еще?
– Я ей ультиматум до Нового года поставил. Не вернется ко мне – все плакаты по Москве сорву и ее карьеру уничтожу. И его заодно.
– Ну, давай, с наступающим! Мы тут на пляж идем. Буду Славика плавать учить.
Пузанов отключился, а Всеволод невидящим взглядом уставился на экран. Эффектная рыжая журналистка с микрофоном вела прямое включение из парка, за ее спиной виднелся красный почтовый ящик размером с телефонную будку. К ящику тянулась длинная очередь из людей с письмами. Вот дуракам делать нечего, хмыкнул Всеволод и прибавил звук.
– Среди людей, пришедших отправить письма Деду Морозу, не только дети, но и взрослые.
