статный – совсем такой, как на картинке в учебнике истории.
– У тебя чулочек сполз, – деликатно говорил он.
– Ты бы не курил здесь, фараоша, – сердилась я, отмахиваясь от дыма. – Папа унюхает – подумает на меня.
– Ты права: ведь табак в Древнем Египте еще не изобрели, я искажаю историю. И вообще, пора. – и он исчезал.
Просыпаясь, я долго не могла прийти в себя, лежала, обычно смотря в одну точку на потолке, пока она не начинала расходиться волнами, как в океане.
– Капелька, капелька, капелька, маленькая капелька вот этого необъятного океана, – шептала я.
– Оксана, ты в школу думаешь собираться? – Голос отца почти всегда нарушал мою созерцательную мистерию.
Возвращаюсь к реалиям. Вот дневник, у меня под боком. От него исходят все эти видения с пыхающим дымом фараоном. Сжечь? Но ведь, считай, четверть души уместилась на его страницах, и, кроме того, я теперь знаю, что многие египетские правители умерли от рака легких. Это тянет на Нобелевскую премию.
– Оксана, сколько можно ждать тебя к столу? – сердится отец.
Я быстро заталкиваю раскиданные учебники в портфель, подпрыгивая на одной ножке, натягиваю школьную форму, напеваю песенку. По комнате бродит тень другой Оксаны, как две капли похожей на меня, только школьная форма у нее почему-то белая. И молчит, слова из нее не выдавишь. Ну да ладно, будет время – разберемся, в школу опаздывать не хочется. Признаюсь, очень неудобно, когда во время завтрака голова отца свешивается откуда-то с потолка: он у меня второй год увлекается йогой.
– Даже отсюда вижу: форму не гладила, – укоряет он.
– Пап! – иду я в атаку, – У всех отцы, как отцы…
– А я тебе, к тому же, ещё и мать, – ловко парирует он. – Допивай кофе – и брысь на контрольную.
Женя Праксина
Когда Сергей ушел, я долго не могла прийти в себя. Закурила, хотя табачного дыма не переношу. В открытую форточку трамвая шаловливый ветерок занёс обрывок газеты.
«Отчего умирали египетские фараоны»? – прочитала я, а сама подумала почему-то: «Пойти вслед за Сережей? А стоит ли?»
– Девочка, девочка, иди к нам! – позвали меня старики. У нас есть шампанское, чего тебе там стоять одной?
«Милые старички, – подумала я, – мне хорошо, не беспокойтесь, я не люблю Сергея и нашла в себе силы в этом признаться. Что же здесь плохого? Неужто, лучше притворяться и лгать? А он обиделся, хотя сам прекрасно понимал уже давно: я к нему равнодушна. Зря, конечно, согласилась на эту поездку, сказать всё честно сразу не решилась. А он вроде до последней минуты вынашивал в сердце надежду. Господи, как это мучительно и мерзко – говорить человеку «нет», отвергать! А тут ещё эта попытка обнять. Она, вроде, шла от бессилия что-то изменить, я чувствовала это, ну, и психанула. Горько на душе; может, правда, расслабиться? Чем? Алкоголем?..
Старички
