не гудет.
Волейболист хмуро посмотрел на рыжего парня и скептически поджал губы:
– Ага, как же, не гудет… – он матюгнулся вполголоса, откидывая подальше на кровать красивую вязаную жилетку и досадуя, что это не свитер.
В коридоре раздался гомон – к выходу шла толпа студентов.
– Пошли, что ли? – Ячек сунул кроссовки поверх сложенной одежды, напялил на голову кепку, на глаза очки.
– Иди. Я догоню, – Гена задумчиво смотрел на гимнаста: – Дачник, – проговорил он вслед и стал поспешно запихивать в сумку новую коричневую «аляску» на меху. Опыт по сельхозпрактике за два года у него был достаточный, а вот одежды «похуже» не было вовсе.
4
У кафедры лёгкой атлетики толпилось около сотни студентов с сумками и рюкзаками. Кроме легкоатлетов тут были представители «единички» со всех четырёх курсов. Разговоры велись о предстоящем отъезде. Бывалые студенты рисовали неприглядные картины размокших полей и бани, одной на весь отряд. Маленькая блондинка Чернухина была знакома первокурсникам по работе в приёмной комиссии. Вытаращив глаза и доведя и без того скрипучий голос до скрежета, Рита предрекала молодёжи изжогу на второй неделе пребывания в колхозе, тошноту и понос не далее как через месяц.
– А под конец у вас от картошки вообще будет несварение кишечника, – Чернухина дождалась кивка от подруги Кати Глушко, той самой, с пегими всполохами на голове вместо желаемых «перьев», и убедительно махнула ручками с красиво разукрашенными ноготками разных оттенков красного: от бледно-розового до кроваво-бордового. Задержав на них внимание, Рита тут же вытащила из сумки на плече большую косметичку с разными лаками и объёмным флаконом ацетона. – Меня врасплох не застанешь. Учтите, девочки, женщина начинается с ногтей!
– А я думал, что всё-таки с головы, – бегун на средние дистанции Толик Кирьянов говорил незло и высоким, писклявым голосом. Рита, шутя, показала язык. Толик тут же посоветовал спрятать косметичку подальше, пока такие, как парторг Печёнкин, не вытащили на свет фразу о скромности, что «украшает человека». Крашеных ногтей, ресниц или щёк она не предусматривала.
– Мрак, да и только, – Кашина, слушая всю эту болтовню, пыталась найти куратора их группы Бережного. Рудольф Александрович должен был появиться с минуты на минуту, пересчитать своих спортсменов и отправиться с ними на линейку к главному корпусу. Там уже вытянулись в ряд десять ярко-жёлтых ЛиАЗов, толкались неровными рядами студенты других кафедр, взволнованно бегали вокруг них преподаватели, то и дело устраивая перекличку. Перевезти предполагалось без малого четыреста человек. Ректор по хозчасти Блинов деловито опрашивал водителей автобусов про колёса, бензин и прочие технические детали, способные стать причиной остановки во время трёхчасового переезда.
Со стороны зелёного дома, где жили ректор и ещё несколько преподавателей и который соседствовал с кафедрой по лёгкой атлетике, появились Стальнов, Галицкий,
