Все семнадцать девиц, не достигшие двадцати лет, радостно принялись собираться в дорогу, на зависть всем остальным. Марианна была в числе избранных, ибо месяц назад ей исполнилось девятнадцать.
Не в силах противостоять искушению и любопытству, аббатисса решила сопровождать их сама.
До Рима было два дня езды. В воскресенье утром все посетили мессу в Сикстинской Капелле. Фрески Страшного Суда великого Микеланджело потрясли Марианну до глубины души. Всю мессу она на могла оторвать от них восхищенного взгляда! Послушницы за спиной перешептывались и конфузливо хихикали, ибо все фигуры были обнажены. Аббатисса шикала на них, но и сама конфузилась.
В понедельник утром все отправились в Папский Дворец. Несмотря на раннее время, там уже была очередь девушек в двести, если не больше. Разместив своих подопечных, аббатисса Жанна пошла доложить о прибытии секретарю. Тот сверился со списком:
– А, монастырь Сан-Лазарро! Сколько дев вы привезли, мать Жанна?
– Семнадцать, Ваше Преосвященство.
– Передайте им, что перед высочайшей аудиенцией они должны раздеться. Совсем!
– П-простите?
– Догола, мать Жанна! Такова воля Его Святейшества.
– Но… но… почему?
– Я не знаю! – слегка раздраженно ответил секретарь-епископ, – Рискните задать сей вопрос Святому Отцу! Но ходит слух, что он выбирает модель для новой росписи в своей домашней церкви.
Потеряв дар речи, почтенная аббатисса вернулась к своим подопечным. Ей пришлось выпить воды с лимоном, чтобы восстановить голос. Новость произвела жуткий переполох! Раздеться совсем, даже и рубашку снять! Немыслимо! Ладно бы, только Папе в таком виде показаться, но там ещё три мужчины, причем, двое из них не духовного звания! Две девицы залились слезами и раздеваться отказались наотрез. Марианна же восприняла шокирующую новость спокойно, ибо излишней стыдливостью не страдала. Раз Святому Отцу нужна модель, то она готова показать всё, чем её наделил Создатель! А со Святым Отцом, наверное, художник и подмастерье… Интересно, кого с неё будут писать? Кающуюся грешницу? Марианна состроила гримаску, пытаясь изобразить на лице какой-нибудь грех. Но зеркала не было, поэтому она не была уверенна, что это ей удалось.
И вот, очередь дошла и до девушек из Сан-Лазарро!
– Паола, пошла! Приготовиться Елене! – деловито скомандовала мать Жанна.
Паола, сдобненькая блондиночка, сбросила платье и, покрывшись гусиной кожей, прошла в зал. Вскоре она вышла обратно.
– Елена, пошла! Приготовиться Олимпии!
Елена, покраснев до самых ягодиц, пошла, пытаясь прикрыть ладошкой лобок.
Все обступили одевающуюся Паолу:
– Ну? Что там было?
– Что, что! Вошла, постояла, получила благословение, развернулась и вышла!
Значит, её
