темный ямайский ром пьётся тяжело, к нему нужно привыкнуть. Привыкание занимает обычно несколько дней. Зато, когда привыкнешь, Читатель, то не захочешь ничего другого! Ром дает силу и бодрость телу, заостряет ясность ума, предохраняет от тропической лихорадки и морской болезни. Правда, похмелье от него злое, но только если выпить лишку. Снимается смесью того же рома и морской воды. Проверено Автором на добровольцах в лабораторных условиях!
По дороге в Париж выяснилось, что синьоры Паганини и Страдивари ребята компанейские. Ехать с ними было не скучно. Далеко не! Получив аванс, они закупились ромом и всю дорогу угощали брата Теодора, покуда тот не привык. От рома было весело, легче переносилась тряска, а также тянуло на разговор. Капитан и плотник часами слушали, раскрыв рты, как брат Теодор пересказывает Священное писание, ибо Библию, не говоря уже о других книгах, они не читали. В свой черед моряки рассказывали монаху леденящие кровь истории о штормах, Летучем Голландце, драках в тавернах и злобных пиратах. Доскональное знание последнего предмета даже наталкивало на подозрения: а они сами, часом, не …? Но, вспомнив, что за них поручился отец Константин, брат Теодор сии подозрения отмёл.
Ещё моряки рассказывали о бабах. Это была поистине неисчерпаемая тема, и кругозор не имеющего ни синь-пороху подобного опыта брата Теодора (он с детства воспитывался в монастыре!) стремительно расширялся.
Через неделю, под вечер пятницы, на горизонте появился Париж! Приуставшие лошадки шли шагом, а брату Теодору хотелось выхватить у кучера кнут, огреть их по крупам и лететь галопом к своей мечте. Сдержался, конечно.
Переночевав на постоялом дворе у рынка (того самого, упомянутого синьором ди Ранейро!), папский порученец, даже не позавтракав, ринулся на поиски безгрешных изделий из каучука. Обойдя весь рынок за два часа, он так и не нашел нужную ему лавку! Пространно выругавшись перенятыми у друзей-моряков словами и выражениями, решил опросить свидетелей. Начать решил с лавки, торгующей игрушками – все-таки нечто, близкое к интересующему его предмету. Не у торговки же луком спрашивать!
В лавке сидела дородная краснощекая тетка в цветастом платке. Увидев приближающегося монаха, она радостно завопила:
– А вот куклы! Лучшие куклы для кукольного театра! И Жак-простак, и Солдат, и Пьеро, и Мальвина! Берите, Ваше Преосвященство! Не пожалеете!
Преувеличила, конечно, хотя и видела, что брат Теодор отнюдь не кардинал.
По французски брат Теодор говорил не вполне бегло и речь понимал не всегда хорошо, хотя писать мог без ошибок.
– Я… это… ищу такие, специальные игрушки…
– Поняла! – энергично закивала торговка, – Вот то, что вам нужно! Вы, ведь, для монастырского сиротского приюта покупаете? – и протянула Солдата и Жандарма.
Солдат был с палкой. Жандарм – с усами и саблей.
Растерянно взяв кукол, брат Теодор собрался с силами и преодолел застенчивость:
– Игрушки…
