пока не найдем искомое!
Дойдя до гостиницы Корнелиус, мучимый весь день плотским вожделением, пренебрег ужином и едва дождался, пока слуга принесет горячую воду для Камиллы.
На следующий день все повторилось с той лишь разницей, что кастинг начали с десяти часов утра. Корнелиус уже попривык и смотрел на девиц довольно равнодушно. И опять – ничего!
Третий, четвертый и пятый день также не дали результатов. Корнелиус подумал, что, возможно, это и к лучшему, если все сорвется, ибо авантюра, найдись подходящая девушка, предстояла очень рискованная.
– Завтра воскресенье, сделаем перерыв! – объявил Главный Христианин не без сожаления, – А в понедельник продолжим с новыми силами!
В понедельник начали вообще в семь утра. К обеду от мелькания обнаженных девичьих прелестей у Корнелиуса уже рябило в глазах. Затекла шея, сильно хотелось в сортир. Внезапно Самир-Антоний толкнул его в бок:
– Вот эта, господин!
Корнелиус встряхнулся и присмотрелся: высокая стройная девица была и в самом деле очень похожа на статую богини! Ну-ка, ну-ка: лицо – да! Шея – да! Грудь, талия, длинные ноги – да! Руки: пальцы длинные, красивые, ухоженные ногти! Но, волосы…
– Ваше Святейшество! Очень похожа! Только она шатенка…
Папа сравнил с рисунком стоящую перед ним в первой позиции деву и кивнул:
– Это поправимо. Сейчас есть мастера-цирюльники, способные придать волосам любой цвет.
Улыбнулся девушке:
– Иди, оденься, дочь моя, и возвращайся. Будем знакомиться!
Глава четвертая
Марианна Коринелли была дочерью синьоры Клементины Коринелли. Мать служила горничной в замке маркиза де Ганьи де Варду и замуж никогда не выходила. Когда у неё неожиданно для всех родилась девочка, маркиз, человек добрый и бездетный, дал Клементине денег – много, целых сто дукатов! – и продолжал поддерживать материально до самой своей смерти в 1575-м году. Соседки шушукались, что маркиз и был отцом Марианны. Клементина же никогда с дочерью на эту тему не говорила.
Три года назад мать тяжело заболела: стала пить много воды, худеть на глазах. В дыхании появился странный яблочный запах. Когда бедняжке стало совсем худо, Марианна позвала лекаря. Тот потрогал сухую кожу, понюхал дыхание, попробовал на язык мочу. Горестно покачал головой и, отведя в сторону шестнадцатилетнюю Марианну, шепнул:
– Крепись, девочка! У твоей матушки сахарная болезнь. От этого недуга нет лекарства. Твоя мама продержится не больше полугода, и то, если не будет есть ничего сладкого…
Так и случилось. Клементина умерла через четыре месяца после этого. Перед смертью она перекрестила дочь и тихо сказала:
– Когда я умру, иди в монастырь Сан-Лазарро, доченька! Я знаю, аббатисса Жанна хорошая женщина, она позаботится о тебе… ибо она… сестра твоего покойного отца. А теперь дай мне кусок сахару!
– Мама,
