за вершину невиданную, за решимость идти до конца до самого. Её мысли не осознано настропалялись на побег в первую очередь. Она и сама не поняла почему. Ну, вот просто голову заклинило. Ища завязки на поясе, Райс лихорадочно искала возможность бежать куда глаза глядят.
Кинулась к двери. Дотянулась, верёвку натягивая. Заперто. К окну. То оказалось высоко и надо было придумать что-нибудь, чтоб туда забраться, но глухой голос Апити раздавшийся из-за стены разом прервал её метания.
– Райс.
– Что, – ответила рыжая, окно разглядывая да подступы к нему исследуя.
– Только ты не вздумай там чистить пёрышки.
– Почему это? – недоумённо спросила ярица, оторвав взгляд от вожделенной дырки для побега желанного, да ещё раз себя оглядывая.
– Чем дольше в этом дерме прибываешь, тем быстрее с ним свыкнешься – ответила из-за стены Апити похоже на боковую устраиваясь.
Райс кинула в угол пучок травы испачканный, да замерла, прислушиваясь и осторожно вопрошая собеседницу:
– А бежать отсюда никто не пробовал?
– А зачем? – удивлённо спросила Апити, – я тебе говорила уже бестолковая. Чтоб сюда попасть стоит очередь да не каждую пускают кто просится. Кого пускают на круг, девы особенные, нечета оставшимся. Ты уж мне поверь. Нет. Сбежать ты, допустим, сбежишь. Только смысл какой? Куда ты подашься, кинешься? К маме любимой, под крылышко? И как там тебя встретят опосля твоего бегства трусливого? Ну, прибить то не прибьют, может быть, только кем ты опосля станешь, горемычная? В леса побежишь на подножный корм? В пустующую избу еги-бабы долг её отрабатывать? Или где на поселении пристроишься в девках прислужных век коротать?
– Да всё, достаточно, – недовольно оборвала её ярица, тоже на травяную подстилку заваливаясь, – разошлась, разъехалась. Я просто спросила, бывали ли случаи.
– Я на эти круги больше года умоляла Матёрых Терема. [19] Не пускали ни в какую, хоть тресни, хоть полопайся. Одна трындела, мол мала ещё. Подрасти чуток. Вторая «веселушка-приколюшка» вечно подкалывала, что-то вроде: «неча делать, круг топтать». Третья так вообще лишь отмахивалась да посылала меня по матери.
– Поняла. А что за Терем такой? Что за Матёрые?
– Так, Матёрых-то ты уже видела. Это те вековушки что приволокли тебя сюда волоком, – отвечала Апити и судя по интонации голоса, похоже, уже решив покемарить обед переваривая, – а Терем – это Терем. [20] Дом Отца-Неба, Вала Великого. Здесь все «особые» проходят испытания да обучение. Место силы это, силы невиданной.
– Так мы что в Тереме Вала Вседержителя? [21] – поинтересовалась Райс озадаченно, усаживаясь спиной к той стеночки, откуда слышался голос Апити.
– Ну, не совсем прямо в нём, но тут рядышком. Коли до окна дотянешься, узреть сможешь его во всём величии.
Райс опять на окно взглянула с вожделением да принялась прикидывать, как туда забраться вскарабкаться. Апити тем временем молчала-помалкивала
