Остановился. Несколько раз широко и размеренно покрутил головой, как бы разминая шею. Чуть повернулся и сделал два шага в другую сторону. Остановился. Повернулся и сделал три шага – перед ним была стена. Он глубоко вздохнул, поднял руки и, прислонившись к холодной стене ладонями и лбом, прошептал:
– Так вот каков промысел Божий обо мне… Сколь велика оказалась цена жизни моей!… Многие грозили мне распятием… И по воле Божьей не минует меня удел сей… Приму же смерть ради Господа моего Иисуса Христа! Люблю тебя, Господи, всем сердцем моим, всей душою моей!
После этого Варавва выпрямился, поднял голову и огляделся вокруг себя, как бы не узнавая комнаты. Лицо его было воодушевлено и полно решимости. Твёрдыми шагами он вышел из комнаты – и увидел согбенного Иосифа, сидящего на лавке – локти его были уперты в колени, ладони поддерживали опущенную вниз голову. Иосиф поднял глаза на Варавву, прислонился спиной к стене и вытер слёзы рукавом.
Варавва подошёл к Иосифу и коснулся рукой его заплаканного лица:
– Не плачь обо мне, Иосиф, а возрадуйся! Ибо спасён будет он! И продолжит учить народ Израилев! И приблизится Царствие Небесное! Посему должен я спасти Спасителя нашего! Вели открыть ворота, Иосиф, ибо нет мне причины медлить. Всхлипывая, слабым голосом Иосиф позвал:
– Фома…
Вошёл слуга:
– Уходит от нас Варавва … – сказал ему Иосиф, – Отопри.
Слуга молча вышел.
Иосиф, опершись о стену, с трудом поднялся на ноги. Варавва крепко обнял его. В ответ и Иосиф обнял Варавву – слабо, неуверенно. Его губы, оказавшиеся у уха Вараввы, прошептали:
– Простишь ли меня… Ибо я послал тебя на смерть…
В ответ он услышал негромкие, но твёрдые слова Вараввы:
– Утешься – не на смерть ты меня послал, а на жизнь вечную, ибо искуплю все грехи свои!
Вошёл слуга с факелом в руке. Варавва отстранился от Иосифа, повернулся и решительным шагом пошёл к двери. Слуга вышел из комнаты первым, освещая дорогу Варавве.
– Не могу проводить тебя… – жалобно сказал Иосиф в спину Варавве, – Ноги не слушаются меня…
Варавва, не останавливаясь, обернулся к Иосифу и сказал ему всего одно слово:
– Прощай!
16. Глас народа
Плотная цепь римских солдат разделяла городскую площадь на две неравные половины. Её большая часть была запружена народом, возбуждённая толпа издавала мощный многоголосый гул, слышный и даже за городскими стенами. Утро выдалось душным и безветренным, а притиснутые друг к другу люди пришли на площадь уже давно – понемногу на площади всё усиливался тяжёлый запах разгорячённых человеческих тел.
В центре меньшей части площади располагался высокий каменный помост, на который из примыкающих ворот вела широкая лестница.
Внезапно раздались долгожданные звуки труб – и толпа взревела! Солдаты, стоявшие у ворот, открыли их, и на помост во главе процессии из римских чиновников
