обычно спрашивал он. – Привет!
А я всегда отвечала:
– Привет! Ты храпишь!
Он поворачивался на бок, и мы втроем засыпали.
– Ты злишься на меня? – спросила я у мамы, когда она вечером отправила меня спать.
У нас оставался всего день до визита социальной службы. Мама страшно устала от уборки и без особого энтузиазма читала мне сказки на ночь.
– На тебя я не злюсь, – ответила она. – Я злюсь на то, что ты сделала.
Так она отвечала почти всегда, но на этот раз я ей не поверила. Она явно злилась на папу. Когда она выключила свет и закрыла за собой дверь, я услышала, как они начали ругаться.
Они ругались всю неделю, но сейчас все было по-другому. Я почувствовала, что мама напугана.
– Ее у нас заберут, ты этого хочешь? – услышала я. – Ты готов потерять дочь, потому что не хочешь избавиться от этих чертовых газет!
Папа не был напуган – он просто молчал. Он никогда не отвечал маме – по крайней мере так громко, чтобы я смогла что-то расслышать в своей комнате. Услышала я только стук захлопнутой двери.
Утром я проснулась. В доме было тихо.
Каждое утро я просыпалась и с изумлением замечала перемены, произошедшие в доме, пока я спала. Баррикада черных мусорных мешков перед нашим домом стремительно росла.
Визит социального работника меня очень интересовал. К нам никогда никто не приходил. В день визита я то стояла перед входной дверью, ожидая гостя, то выглядывала в окно, высматривая приближающиеся машины.
Когда звонок наконец прозвенел, я открыла дверь. На пороге стоял худощавый мужчина, лысый, с редкими усами. На нем была рубашка с короткими рукавами. Я представилась и пригласила его войти. В доме было чище, чем когда бы то ни было, и это еще больше меня возбуждало.
Родители представились, извинились за оставшийся беспорядок, а потом мама сказала:
– Ким, может, ты сходишь за Шерил?
Накануне вечером я тщательно продумала наряд Шерил. Я собиралась одеть ее в вельветовое платье, фиолетовое с белым, из которого сама уже выросла. Платье было ей слишком велико, но я страшно его любила. Я надела ей белый топик на тоненьких бретельках – мне не нравилось, когда виднелась тканевая часть ее тела.
Я давно заметила, что наша семья отличается от других. Но только сейчас поняла, что это плохо.
Шерил была огромной куклой-Дюймовочкой. В отличие от своей миниатюрной литературной тезки, Шерил была ростом два фута – чуть ниже меня, когда я пошла в школу. В отсутствие лучшего варианта, я считала ее сестрой.
Я много думала об этом моменте, но, направляясь в свою комнату, немного нервничала. А что если социальный работник разозлится на меня? Вдруг он отберет Шерил? Или отправит меня в тюрьму?
Я медленно спустилась по необычно чистой лестнице и представила худому мужчине
