они живут где-то в другом месте?
Папа широко улыбнулся. Папины дни были очень веселыми.
Наконец пора было выходить из дома. Занятия в детском саду начинались около полудня, поэтому мы с папой сначала заходили в кулинарию, и он покупал мне вареное яйцо и пакетик сока. Мы парковались где-то возле воды и перекусывали, кидая кусочки черствого хлеба уткам. Папе всегда было по-настоящему интересно, о чем я думаю. Он не был похож на других взрослых – никогда не делал вид. Ему действительно было интересно. В папины дни он спрашивал, чему нас учат в школе, обсуждал со мной новости и выяснял мое мнение о мире, в котором я росла.
Папа ничего не помнил о своем детстве. А если и помнил, то никогда не рассказывал.
Мои знания о мире ограничивались домашними животными, бабушкой и дедушкой и уроками танцев. Но разговоры с папой мне очень нравились. Я старалась произвести на него впечатление. Хотела, чтобы он считал меня такой же интересной, как он сам. Поэтому я выдумывала истории, рассказывала, что свалилась с трапеции во время перемены или спасла целую кучу котят от соседской собаки.
Папа слушал очень внимательно и расспрашивал меня о моих приключениях, позволяя добавлять все новые и новые детали. А когда мне не хватало воображения, он сам подсказывал какие-то сюжеты, убеждая меня в том, что я сама это придумала. Я ни на секунду не сомневалась, что он верит мне целиком и полностью.
Каждый вечер перед сном я представляла себе актера Джорджа Бернса и просила у него то, чего хотела больше всего на свете. Я просила новую куклу и лучшую подругу. А еще – чтобы наш дом сгорел дотла.
Я имела весьма туманное представление о религии, но однажды смотрела кино про Бога. Бог был похож на Джорджа Бернса, создавал всем проблемы и исполнял желания. И я всем сердцем приняла его как своего спасителя.
Родители мои о Боге не говорили. Мама воспитывалась в неортодоксальной еврейской семье, папа был истинным католиком. Оба они объяснили мне основы своих религий так же, как рассказывали о странах, откуда приехали их семьи. Немцы очень пунктуальны. Католики верят в Иисуса. Австрийцы похожи на немцев, только чуть пониже ростом. Евреям пришлось пометить свои двери кровью, чтобы Джордж Бернс не убил их первенцев. Мы едим мацу на Пасху и ветчину на Хануку. И я была твердо уверена, что Рождество каким-то образом связано с моим днем рождения. Все это казалось мне совершенно нормальным.
Каждую ночь я молилась об одном и том же, но утром, проснувшись, обнаруживала тех же кукол, с которыми заснула накануне (ладно, допустим, если у меня выпадал зуб, то шансы найти утром в постели новую куклу значительно возрастали). У меня по-прежнему не было подруг, а дом благополучно стоял на старом месте.
Я целых два года молилась каждую ночь. И чем больше я молилась, тем грязнее становилось в нашем доме. Но я понимала, что Бог занят. В моем классе была девочка, которая, когда ей было два года, сунула руку в пищевой процессор. На этой руке у нее остался лишь большой палец и часть мизинца, но она
