вроде как существует, но ни у кого этого нет и никто не знает, что это такое. Я тебя в жизни таким умным и разговорчивым не видел, мы прямо ошалели.
– Будь я проклят!
– Ты уже.
– Черт возьми, он же убьет меня!
– Не убьет, ему было так же весело, как и нам. Это, слушай, я что хотел сказать-то… – он прилег на койку.
– Дай угадаю. Тебя просили передать, чтобы на четверг и ближайшие пару недель я планов не имел, все верно?
– Не совсем. Но раз уж ты сам сказал…
– Да говори, что там у тебя, – нетерпеливо перебил я его, прежде чем он дошутил.
– По прибытии в порт у нас ожидается гость.
– Кто?
– Какая-то… писательница, что ли. Вроде как хочет набрать материал для своего будущего букваря.
Я усмехнулся и покачал головой, спуская ноги майна и готовя свою хмельную голову к окончательному пробуждению.
– Чем только люди не страдают. И чего им спокойно не живется?
– Ну, тебе же не живется, – съязвил он. – А потом страдаешь.
– Неправда.
– Ну-ну. Девушка эта – племянница командира.
Я удивленно вздернул брови вверх.
– В общем, он просил передать, чтобы ты бросил это…
– Бросил что?.. А, понял.
– … иначе он пустит тебе кровь.
– Так и сказал? – усмехнулся я. – Слушай, где Не Промах?
– Сержант, ты хотел сказать? На юте, конечно.
– Что? – недоуменно протянул я и, когда до меня дошло, ошеломленно переспросил: – Серьезно?..
– Серьезней некуда.
– Ничего себе, – пробормотал я и поднялся наверх.
Когда мы сделали стоянку в Амрийском, до неприличия цивилизованном и скучном, порту, к нам на борт действительно взошла девушка. Джил удивляла одним своим существованием – как это такое прелестное существо может быть кровным родственником такого чудовища, как командир. Она была среднего роста молодой особой, держащейся с необычайным достоинством, с как-то непонятно собранными рыжими волосами и живыми зелеными глазами. Мы с ней редко пересекались – она была на юте, я – на баке. Когда она бодрствовала, я отсыпался после ночной вахты, когда она была на опердеке, я был на орлопдеке, когда она была в кают-компании, я был на марсе. Если честно, я и не искал встречи с ней. Слишком живо еще был воспоминание о танцующей южанке. Оно живо и сейчас.
Цель ее посещения была озвучена Питтом весьма ясно. Она увлекалась писательством и вот, решила ознакомиться с морской жизнью, чтобы после настрочить о ней кучу непонятных крючочков, мне упорно напоминающие запутанные тралы и сломанные эзельгофты. Нам было сказано ни в коем случае не нарушать ее романтических видений. В мгновение ока мы превратились в актеров приключенческого спектакля, чрезвычайно довольных своей жизнью. Говоря откровенно, я был ей безумно благодарен. Командир тоже обязан был играть свою роль бравого и справедливого
