мне знать?
– Да потому, – Рой вплотную приблизил ко мне свою небритую физиономию, – что такое всегда сотворяло новую, еще бо́льшую беду.
– Дух обреченного покидает тело, – заговорил монах, – но не обретает покой. Он преследуют того, кто проявил милость. Следует за ним неотступно, появляется каждую ночь и доводит до самоубийства или сумасшествия. Одно спасение – не покидать намоленную церковь, только кто проживет остаток своих дней у алтаря? Может быть, ты, Гард?
Я молчал, и Томас Велдон продолжил:
– Когда такой «добряк», как ты, Гард, погибает или теряет разум, мятущаяся душа становится гораздо сильней. Она получает возможность материализоваться и нападает на всё новых и новых несчастных. Десятки и сотни обреченных! Это вновь народившееся отродье Сатаны почти неуловимо!
– Черный призрак, – произнес Рой.
– Так их называют, – согласно кивнул инквизитор. – Истинное проклятие земель к северу от Долгого хребта. Когда леса эльфов превратились в Запустение, появились и они. Святой инквизиции потребовалось более века неустанной борьбы, чтобы изничтожить их всех, или почти всех. Поэтому я не позволю тебе сотворить нового!
– Но мы же убивали упырей! А та маленькая мертвая девочка?! И никаких черных призраков потом!
– Когда мертвые нападают на живых, их влечет дьявольский голод, но не месть. Таких можно и нужно разить! Чтобы на время освободить несчастную душу от жуткой оболочки. Ненадолго. Но достаточно, дабы провести обряд упокоения.
– Выходит, с Тейвилом все иначе? Мы не можем ни спасти его жизнь, ни покончить с его мучениями. Мы даже рядом не должны находиться – вдруг не заметим обращения, и новый упырь кинется на кого-нибудь из нас! Что же тогда с ним делать?
– Помнишь, у Гнилого водопада, – монах исподлобья посмотрел на меня с укором, – я просил смерти для Ричарда Тейвила?
– Помню, не забыл… – процедил я.
– Это хорошо. А еще вспомни, о чем глупый монах предупреждал тебя. Там бы Ричард умер и встретился с Господом нашим, а теперь его смерть означает обращение. И даже нечто худшее, если ты прекратишь его мучения!
– Да что вам нужно от меня! Я все помню!
– Посему ты уразумеешь, почему оставляем Тейвила на этой поляне.
Я пораженно смотрел на церковника, а он не сводил с меня свой тяжелый, почти не мигающий взор. Его не переубедить.
Рой грязно выругался. В отличие от меня, толстяк понял, к чему клонит инквизитор. Акан стоял рядом, понурив голову. Я услышал, что он бормочет себе под нос:
– Дурак ты, Рой! Старый дурак! О чем только думал!..
Только сейчас до горца дошло, что ждет лейтенанта.
А что Барамуд и Крик? Гном закрыл глаза. Так, мол, и есть, как говорит инквизитор. Перворожденный снова холоден и отрешен. Я один на один с церковником.
– Святой отец! С вами частица святого Креста! С ней ваши молитвы сильней любого проклятия! Черный призрак
